На
главную
Паралипоменон
[Летопись, история (евр).]
Не в том ли вся сумма наших бед и зол, что так
слабо во всех нас, и в аристократах, и в демократах, русское
историческое сознание, так мертвенно историческое чувство!
Иван Аксаков
Мы не можем указать один источник и одно
племя, положившее начало русско-славянской цивилизации, поскольку
то её состояние, которое мы привыкли считать началом истории,
является, по сути, её завершением. Ещё в VI веке н.э. византийский
историк Прокопий Кессарийский считал руссов и славян потомками
очень древнего племени, более древнего, чем сама Византия. Да
и «древние монголы были, согласно свидетельствам летописцев и
находкам фресок в Маньчжурии, народом высокорослым, бородатым,
светловолосым и голубоглазым», – писал Л. Гумилёв. Современная
«русская цивилизация» формировалась уже на основе еврейской культуры.
Именно поэтому, пытаясь найти одну исходную точку отсчёта, мы
постоянно ошибаемся и вынуждены переходить от одного племени к
другому, а не найдя истоков, ссылаемся на норманнов-скандинавов,
в истории и сагах которых нет на эти исторические события никаких
указаний. Руссов, сербов и славян различные авторы в разное время
называли скифами, сарматами, аланами, и т.д. и т.п. [В.
Юшин. Русь от патриархов до Апокалипсиса. Душанбе, 1999. С.79.]
И мы не видим одного источника, потому что их слишком много. А
тот единственный был так давно, что мы не решаемся заглянуть в
эту глубь тысячелетий.
К началу нашей эры русские уже были народом, рассеянным на всей
известной человечеству территории, следы русского языка явственно
отмечаются в языке латинском, практически во всех европейских
языках, в языке арабском, и наоборот, следы арабского явно заметны
в русском. И этот след не случаен. За ним история длительных и
весьма тесных контактов. Помня всё это, попытаемся сложить приемлемый
рисунок из исторической мозаики конца первого тысячелетия.
Арабский учёный Ибн Фоддан указывал, что «Итиль (Волга) течёт
к хазарам из Руса и Булгара». Или: «пища хазар привозится к ним
из Руса, Булгара и Куябы (Киева)». Т.е. древняя Русь и древний
Киев – это совсем не одно и то же. Ибн Хордадбех, живший до 842
г., писал: «Что касается русских – а они суть племя славянское
(!), – то они направляются из самых дальних концов Саклабы (Славенщины,
другой перевод – земля язычников, третий – земля рабов – Н.О.)
к морю Русскому (Чёрному – Н.О.) и продают там бобровые меха,
горных лисиц, а также мечи». [А.В.Карташев. История
Русской Церкви. М., 2000. Т.1. С.73,74.] Заметим, что Каспийское
море именовалось морем Хазарским, а Балтийское – Варяжским или
Скифским.
Учитывая, что волжские булгары первыми в Европе начали плавить
чугун, то сообщение о стальных мечах, которыми торговали русские,
говорит как о территориальной, так и технологической близости
Руса и Булгара. Рус может ассоциироваться с Гиперборейской Скифией,
лежавшей, по свидетельствам древних путешественников, на северо-восток
от Московии. Учитывая, что Рус связан с Волгой и Булгарией, можно
определить его границы к северу от булгаров (или включая Булгарию)
в пределах от Великого Новгорода до Перми и от Нижнего Новгорода
(к северу от левого притока Волги – Камы и правого – Оки) до,
ориентировочно, Вологды или даже Архангельска и Кольского полуострова,
с предположительным центром в районе Владимира или Рыбинска. Впрочем,
ещё Геродот называл Скандинавию древней Скифией, а, следовательно,
славянскою землёю. [Егор Классен. Новые материалы
для древнейшей истории славян вообще и славяно-руссов до рюриковского
времени в особенности. М.,1999. С.178.]
Византийские и европейские авторы IX–X веков редко путали русских
и славян. Основное отличие состояло в том, что «русы жили в военных
посёлках и кормились военной добычей, часть которой продавали
хазарским иудеям, а славяне занимались земледелием и скотоводством».
Отличие же руссов от варягов в том, что если варягов можно считать
и пиратами и наёмниками, то русичи – это, скорее, регулярное войско,
построенное по типу казачества, осуществлявшее охрану славянских
территорий. [Древние арабы считали руссов «славянами
славян», т.е. прародителями и предводителями славянских народов.]
Именно поэтому автор Велесовой книги, называя себя русичем, с
возмущением пишет о том, что Рюрик «убивал купцов, которые ему
доверились».
Исторические материалы указывают на руссов и славян как на народы,
живущие на северном побережье Чёрного моря, южном и юго-восточном
побережье моря Балтийского, в междуречье Эльбы и Рейна, в Центральной,
Восточной и Южной Европе, на севере и в центре европейской России,
северном Кавказе и т.д. и т.п. [В скандинавской
мифологии описываются «два рода богов, порой воюющих, порой сотрудничающих
– асы и ваны», и если считается, что асы – это предки германцев,
то «ваны (венеды, венды) – это предки славян». Рунологи идентифицируют
систему рунического письма с письмом этрусков, а это славянское
племя (Г.С.Гриневич. «Праславянская письменность». Т.2 М.,1993).
Этого же взгляда придерживался Тур Хейердал, считавший прародиной
европейских народов северный берег Черного моря, реки Дон и Волгу,
по которым они поднимались к Балтийскому морю. А вот на северный
берег Черного моря они попали из Малой Азии и Палестины.]
География более чем обширная, особенно если добавить сюда отмеченные
в более древних источниках Трою, Крит, Палестину, Грецию, Италию
и даже Египет.
В VI в. н.э византийский историк Прокопий Кессарийский писал:
«Эти племена – славяне и анты – не управляются одним человеком,
а живут в народовластии. Поэтому у них счастье и несчастье считается
общим делом ... Мечи длиною в локоть и короткие ножи, а также
ножны для них делают искусно... [Английские историки
пришли к заключению, что легендарный король Артур, пришедший на
землю Англии вместе с римскими легионами, был русским. Это сообщение
интересно и тем, что МЕЧ короля Артура легендарен не менее его
владельца. Оружие и тогда и сейчас – признак цивилизации. Да и
не могли «дикари»-русские претендовать на королевское положение
в обществе. Это говорит и о том, что у русских были традиции (культура)
власти и управления.] Железо звонкое и такое, что наш меч
может рубить, но само не зазубривается... Самим нападать на других,
чтобы завладеть их имуществом и людьми, законы им запрещают так
же, как и торговать людьми. Поэтому рабов они не имеют, а работают
все без различения должности и положения... Пленные, если захотят
остаться у них и женятся, пользуются равноправием, а других отпускают
и обеспечивают всем необходимым на дорогу...Они не злы и не хитры,
а откровенны и добродушны»? Заметим, ни о какой ксенофобии, ненависти
к инородцам или иноверцам, в отличие от евреев, речи не было.
А несколько позже: «Было нашествие варваров – Руси, народа, как
все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе
никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные
делами, обнаруживая кровожадность уже одним своим видом, ни в
чём другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия,
как в смертоубийстве». [А.В.Карташев. История Русской
Церкви. М., 2000. Т.1. С.82.]
В чем же дело? Что вдруг произошло с народом, который ещё в недавнем
прошлом отличался человеколюбием и добрым нравом? Ведь это Русь
пришла в купеческую Византию так же, как хаживала в богатую исламскую
Испанию: «в Андалус», а не наоборот. И не чай пить они туда ходили,
не на посиделки – добрым словом перемолвиться. И если Византия
(греки) была естественным врагом Руси, теснившем её на юге, то
на какую мозоль русским наступила Испания?
Хотя именно в «Андалусе» и наступили, но намного раньше, и не
мусульмане-испанцы, а вестготы. Испанская Андалузия была основана
вандалами или вендами, т.е. западными славянами и правильное её
название Вандалус. Лет через 40 после того, как на месте современной
Севильи поселились венды, их выбили оттуда западные германцы.
Так что и походы в Византию, и в Испанию вполне можно представить
как войны мщения.
Сделав естественную поправку на восприятие врага, заметим, что
записки Прокопия Кессарийского действительно относятся к славянам
и некоторые из них, например, анты, были частично уничтожены в
VII веке аварами, другие объединились с россами или руссами, что
указывает, как минимум, на родственность языка и культуры. А более
поздние источники указывают уже на варягов, которых также относили
к руссам и славянам, а не к скандинавам. Вообще многие проблемы
с этнонимами можно устранить, если объединить восточных и западных
славян под одним именем: «русские».
Историческое имя славяне получили по наиболее буйной и агрессивной
своей части: руссов-варягов, имя которых не просто совпало по
звучанию с наиболее распространённой, известной или особо почитаемой
частью этнического поля древней Руси, возможно уже тогда бывшей
только отзвуком былой славы и могущества и принадлежало по той
или иной степени родства большинству племён, проживавших на территории
Восточной Европы.
Так, во французском эпосе времён Карла Великого (742–814) читаем:
«Фьербрас русский (курсив мой) поднялся на ноги, во весь свой
исполинский рост в 14 футов, с прекрасной гривой русых курчавых
волос, рыжеватой бородой и рубцеватым лицом». [Цит.
по М.Л. Серяков. Голубиная книга. М., 2001. С. 101.] Имя
Фьербрас – дословно «Железная рука», а 14 футов – это более 4-х
метров. Вести свой род от великанов было более чем почётно. Заметим
кстати, что мифические атланты имели именно такой рост, а русское
племя поляне по преданию происходило от великанов. Аналогичные
предания есть и в Белоруссии, где великанов называли волотами
(велетами) или осилками. Те, кому довелось видеть йети, говорят,
что и этот «снежный человек» примерно такого же формата. Возможно,
йети – одичавшие атланты или «титаны», о которых говорит библия.
Вспомним к случаю «поединок» Давида и Голиафа, где Голиаф выступал
со стороны рутенов. Во всяком случае, древние авторы считали великанов
весьма разумными людьми.
Интересно, что ещё до христианизации Руси греки утверждали, что
«нет никаких русских, а есть язычники». В самом этом утверждении
чувствуется страх, – а вдруг есть? Так же убеждают себя дети перед
тёмным помещением, что «нет там никаких Бабов-Ягов». Т.е. уже
тогда русские были скорее легендой, чем реальным народом, а Русь
– наименование территории их обитания. Поэтому в самом широком
смысле русскими можно назвать все племена, постоянно проживавшие
на территории восточной Европы. Но и в то же время название русь
и русичи встречается в значительно более древних текстах, и является
самоназванием и прародиной одного из самых старых народов мира.
Как бы то ни было, но именно по поведению варягов позднее судили
о славянах иностранцы, поскольку варяги, как и сегодняшние «новые
русские», обладали реальной властью на территории и представляли
страну за её пределами. Правда, называться русскими им не пристало.
Именно их непотребство, крайняя жестокость и отсутствие всего
человеческого легли пятном позора на все нации, проживающие на
подвластной варягам территории.
Скандинавские викинги и варяги – это вовсе не одно и то же, хотя
и представляли профессионально родственные образования. Задолго
до появления викингов и призвания варягов в Новгород существовала
старая ветвь руссо-ругов [Руга по-древнерусски
– дань, налог, плата. Руги – сборщики дани с купцов, плававших
в восточной части Балтийского моря. Тот, кто платил ругу, мог
рассчитывать на защиту, кто не платил – того грабили. Позднее
руга – плата на содержание церковного причта, что роднит церковь
с пиратами. Разница – в оружии.] как остров-государство
на острове Рюген в Балтийском море. Эта предположительно пиратская
община промышляла морским разбоем, нападая, в том числе, и на
славян, хотя и имела с ними общие этнические корни. Так, призванный
впоследствии в Новгород Рюрик, по преданию, был дальним родственником
состарившегося и не имеющего прямых наследников новгородского
князя Гостомысла. [Добавление к имени окончания
«рик» в среде готов означало «атаман» (А.В. Трехлебов. «Клич Феникса»).
Рюрик – не имя. Это должность – атаман или предводитель острова
Рюген (местности с названием Рю?) – Рю(ген?)рик.]
Безусловно, эта корсарская вольница могла аккумулировать в себе
антисоциальный и чрезмерно агрессивный элемент из соседних стран,
что позднее всегда происходило в подобных пиратских союзах. Бандитизм
не имеет национальности, и пиратские «дружины» подбирались по
принципу боевой эффективности, а не по родственно-племенным качествам.
Хотя в древних хрониках люди, живущие на островах Балтийского
моря, именовались «славянскими разбойниками», но «грабить Англию
западные славяне и скандинавы-датчане ходили вместе». [Н.И.
Васильева. Русь и варяги (Сб.). М.,1999.] Варяги – это
и наёмники, и пираты, и, возможно, немного купцы. Ведь кто-то
должен торговать награбленным.
Древние варяги действительно имели прямое отношение к славянам
и руссам, но ко времени их «приглашения» для правления в Новгород
это была вполне пиратская интернациональная банда, в которой нашлось
место отбросам почти всех европейских народов. Это можно увидеть
по подписанному со стороны руссов-варягов соглашению с Византией,
в котором русских имён нет, хотя само понимание русского имени
к рассматриваемому периоду определено недостаточно чётко. Имена
западных и восточных славян существенно отличались так же, как
и языки этих народов.
В то же время варягами именовались и прибалтийские славяне. По
одной из версий, название «варяги» может происходить от слова
охранять, защищать, отсюда варранги – элитная часть византийских
войск, состоящая, в основном, из северных славян. Некоторые историки
говорят об определённой племенной специализации среди русских,
являвшейся, возможно, последствием ещё более древнего кастового
деления на жрецов, воинов и земледельцев. Но дело, в конце концов,
не в имени, а в сути. А суть Рюрика со дружиною – разбойники,
так мы о них и говорим.
Можно ли гордится такими предками или создавать из них легенду?
Наверное. Американцы и даже их президенты – гордятся. Они не видят
ничего зазорного в том, что среди их предков были пираты, мафиози,
бутлегеры и т.д. и т.п. Чем мы хуже? Ведь даже арабы утверждали,
что до принятия христианства руссы были непобедимы, а «каждый
из них стоил многих из других народов». Но это не совсем верно.
Не с принятия христианства началась катастрофа – она началась
с Хазар, продолжилась Рюриком и завершилась христианством. Орда
пришла на пепелище.
Ничто из генетического наследия не исчезает бесследно, поэтому
разрушение даже и убогой социалистической культуры освободило
инстинкт части русского этноса – ругов, собирателей дани или криминальных
крыш. Но есть сегодня и иной народ, и тоже русский. По сообщениям
СМИ в Самарской области 17 дагестанцев терроризировали целый полк.
Отчего более 70 русских солдат, «чудо-богатырей», наследников
славы Суворова и Кутузова сбежали из части искать защиты у высшего
руководства. Не нравится? А врать не надоело? А слушать ложь?
А подчинятся лжецам?
И это те самые русские, об опасности фашизма среди которых заявляют
евреи. Этому народу не надо объявлять импичмент, как того хочет
В. Новодворская – он сам себе объявит всё что требуется, и верёвки
принесёт, если у палача не хватит. Могучий род, ведущий родословную
чуть ли не от атлантов или гипербореев (что, по мнению некоторых
историков, одно и то же) под управлением иудо-христианских селекционеров
дал убогое потомство, не способное к элементарной самозащите даже
в подавляющем большинстве.
Есть и обратные примеры, когда одна рота в количестве 86 человек
насмерть стояла против полутора тысяч чеченских бандитов. Но это
– заслуга не сознания, загаженного Новодворскими, а подсознания,
т.е. генетики предков, проявляющееся в моменты смертельной опасности.
Это то, что автор надеется вернуть русскому народу.
«Русские, – заявляет Новодворская – народ, сотни лет живший в
условиях абсолютизма. Они не знают, и не готовы к демократии это
спившийся, обленившийся и никчёмный народец. Он уже ни на что
не способен и только зря занимает место на земле. К тому же он
генетически вырождается, сокращается в поголовье». [Я.И.
Рабинович. В поисках судьбы. М., 2001. С.509.] Со своей
стороны отметим, что евреи занимались спекуляциями на протяженияии
нескольких тысячелетий. Они генетически не способны ни на что
другое. И это не народ с абсолютизмом в культуре, а раса, у которой
потребность в спекуляции закреплена генетически.
Но даже не это главное. Главное – презрительное отношение к народу,
как к стаду, что вообще свойственно евреям-спекулянтам, которые,
и это абсолютно точно, не только зря занимают место на Земле,
но и наносят планете и народам, на ней проживающим, чрезвычайно
и непоправимо много вреда. Мы имеем многократно больше прав «стричь
всех евреев под одну гребёнку», чем Новодворская – русских, поскольку
евреи – это раса иудеев.
Можно без возражений выслушать украинца, белоруса, чуваша или
татарина, но представители паразитических, сексуально и психологически
аномальных «народцев», выступающих с заявлениями о никчёмности
русских – это нечто особенное, требующее более пристального внимания
и разъяснения. Демагог с придурью иди дурак с революционной инициативой
ничем не лучше алкоголика, но намного опаснее для человечества
в целом. Конечно, весьма трудолюбивы американцы. Но чем больше
они работают и зарабатывают, тем больше американский государственный
долг, тем меньше самих американцев, а те, что остались – сексуально
и психически «сдвинутые» (так они сами о себе говорят), так же,
как их хозяева. Но евреи американцами довольны. Вот такой парадокс.
Да и ладно бы только русские, но и Генри Форд считал: «Пусть
другие люди пашут землю; иудей, если сможет, будет жить далеко
от землевладельца. Пусть другие люди работают в торговле и на
производстве; иудей будет использовать плоды их труда. В этом
состоит его особый характер. Если это характер списать как паразитический,
то такой термин в определённой степени будет оправдан». [Генри
Форд. Международное иудейство. Краснодар, 2001. Кн.1, С.303.]
Если паразит недоволен носителем, то это не есть плохо для конкретного
народа и человечества вообще, и наоборот. Не так ли? В русском
поведении больше здравого смысла, чем в западной эффективной работе
на рабовладельца. Ведь то, что Новодворские считают ленью – естественный
пассивный протест ограбленного народа на идеологию грабителя.
Народ в массе своей интуитивно, а не рассудочно понимает бессмысленность
любого труда сверх и качественнее абсолютно необходимого для выживания.
Если Новодворские хотят больше и лучше, то им следует самим встать
к станку.
Перестать быть рабом можно только одним способом – отказаться
от производительного труда на благо паразита. А паразит нервничает
потому, что демагогия – его верное и испытанное оружие – уже не
помогает. Остаётся применять силу. И грабитель-спекулянт пробует
инициировать применение контролируемой им военной силы по отношению
к русским: «...ещё лучше, если бы её (Россию – Н.О.) оккупировали
американцы, заселили её нормальными людьми, колонизовали и цивилизовали»,
– говорит Новодворская.
«Ещё лучше, если Новодворские с Рабиновичами отправятся на свою
историческую родину», – ответим мы. Лучше – для всех. Но власть
в России вполне солидарна с еврейскими идеологами социального
паразитизма. Она тоже считает, что было бы «лучше, если бы её
оккупировали американцы». Так власть и действует. Поэтому выживание
русских в России не связано с государством и властью. Более того
– это разные задачи.
Народ в массе своей понимает, что не следует играть с шулерами
в их игры. «На любую вашу хитрость Россия ответит своей непредсказуемой
глупостью», – трудно сказать точнее М. Задорнова, особенно если
под глупостью понимать интуицию. Ведь даже американцы считают,
что если проблема не поддаётся разумному решению, то следует пригласить
«дурака». И он – решит.
Разум только формулирует проблемы, решает их кто-то другой. Но
не еврей и не «западоид» – они недостаточно «дураки» для этого.
Рассудок всегда ходит протоптанными дорожками, он второй или вторичный,
как и прародитель евреев – Израиль, он только присваивает созданное
другими. Он не творец, он стяжатель. Поэтому российскую проблему
решать не Новодворским, тем более, что ничего нового по сравнению
с массовым убийцей Моисеем они предложить не могут. Да, впрочем,
и не могли никогда.
«Положительная комплиментарность – это безотчётная симпатия,
без попыток перестроить структуру партнёра; это принятие его таким,
какой он есть. В этом варианте возможны (этнические – Н.О.) симбиозы
и инкорпорации. Отрицательная – это безотчётная антипатия, с попытками
перестроить структуру объекта либо уничтожить её; это нетерпимость.
При этом варианте возможны химеры (типа Хазарии – Н.О.), а в экстремальных
коллизиях – геноцид», – писал Л. Гумилёв. Нет ни одного народа
более нетерпимого к образу жизни и мысли других этносов, чем евреи,
которые тем самым пилят сук, на котором сидят.
Вообще, близкие отношения русских с евреями имеют давнюю историю,
и не только палестинскую. Евреи бежали из Персии в 530 г. н.э.
после поражения «социалистической» революции, возглавленной Маздаком,
визирем шаха Кавада. Мазда в переводе с санскрита означает знание,
а Маздак – Знаток или Мудрей. В то же время Мазда – имя бога добра.
Т. е. знание и добро – синонимы.
К этой революции примкнула значительная часть небогатых евреев;
скорее всего они и были её идеологами. Маздакиты утверждали, что
зло и несправедливость – следствие неразумности социального устройства
и исправить это можно с помощью разума: введением равенства, конфискацией
излишнего богатства и дальнейшим его перераспределением. Заметим,
что в устах евреев – это не только откровенная ложь, но и глупость,
поскольку даже Библия считает богатство следствием мудрости, т.е.
разума. И если можно отнять и разделить богатство, то как быть
с мудростью? А ведь как раз её-то никогда не хватало на всех,
тем более, невозможно её разделить поровну. Поровну делится только
глупость. Да и разум – это не рассудок. Разум – это то, что от
Бога. А Бога как делить? Только по методике Иакова. Бога – евреям,
жвачку – гоям.
Но, невзирая на эти «мелочи», имелась и более серьёзная проблема:
как в обычных земных условиях отличить согласных с еврейской идеологией
от несогласных, т.е. своих от чужих? По личному заявлению, – решили
маздакиты, т.е. по партийной принадлежности. Так одна глупость
порождает другую. И начались «обычные» для евреев массовые убийства.
Причём лжецы и лицемеры убивали честных и порядочных. Практическая
целесообразность и рассудочность подонков заставляла их на словах
признавать нравственные нормы, а люди, руководствующиеся Разумом
(не рассудком), высшими принципами и культурными ценностями, на
сделку с совестью не шли. И вся эта селекция «хитро-мудрых» подонков
и придурковатых верующих происходила под красными знамёнами.
Революция закономерно привела к присвоению бывшим визирем и его
окружением богатств шаха (они же «мудрее» других), к обману народа
(верующих) и последующему свержению Маздака с преследованием его
сторонников. Тех, кого восставшим (бывшим верующим) удалось отловить,
закапывали в землю вниз головой, намекая на то, что именно дурная
голова – носитель революционного «интеллекта», виновна в их прегрешениях
(Приложение #6). Конечно, во всём
был виноват народ, оказавшийся не способным «вместить» еврейскую
мудрость. И никто почему-то не задумался о степени идиотизма или
преступного умысла, заключенных в этой «мудрости».
Спасавшиеся от народного гнева евреи-маздакиты (в основном бедняки)
добежали до низовьев Волги, где и остановились «на время» у приютивших
их, на свою голову, хазар, отличавшихся чрезмерным гостеприимством.
Там к ним присоединились евреи-ортодоксы, которых в конце VIII
начале IX в. н.э. изгнали из Византии (куда значительная часть
их бежала в начале восстания). Они и правили в Хазарии, питая
к негостеприимным грекам «особое расположение», что в дальнейшем
сказалось и на русских. В Хазарии навек воссоединились революционно
настроенные еврейские «низы» с потомками Каиафы, которые, наконец,
поняли, как управлять идеалистами: не надо препятствовать им совершать
ошибки; надо использовать их «мудрость» себе во благо.
В Хазарии евреям, наконец, удалось то, что никак не проходило
у греков. Власть Хазарии и ближайшее окружение её достаточно быстро
стало еврейским. Народу предоставлялась почётная обязанность по
содержанию еврейской власти и войска наёмников-иноземцев, которые
эту обязанность принуждали свято соблюдать. [Наёмниками
были, в основном, мусульмане, с юго-восточного берега Каспия,
из Гургана – Волчьей страны. После разгрома Хазарии они и часть
хазарских евреев вполне могли обосноваться на месте современной
Чечни, народ которой избрал своим символом «одинокого волка».
А это приходит в противоречие с другим её символом – Аллахом,
на фоне знамени которого изображён этот хищник. На двух стульях
сидеть нельзя, и рано или поздно придётся сделать окончательный
выбор – Бог или Зверь? Следует отметить психологические характеристики
этого хищника – символа чеченцев. Волк – беспощаден к слабым,
но мгновенно, без всякого сопротивления, подчиняется сильному,
или тому, кого он считает сильным. Причём, от. сильного он не
защищает даже своих детей. В человеческой среде – это отношения
раба и рабовладельца. Отсюда и родимые пятна средневековья в Чечне.
Символы народа характеризуют его так же, как и его боги. Так что
деловые контакты хазарских евреев с «одинокими волками» не с Березовского
начались. Но, что ещё удивительней, так это символическая связь
волка с древнеегипетским Анубисом, покровителем мёртвых. Впрочем,
Анубис часто изображался и с головой шакала. Боги и символы, которые
мы выбираем, предопределяют и дороги, по которым мы следуем, и
попутчиков выбирают, и судьбу. А звезда Давида и волк (шакал)
– символы идентичной психологии.] Недовольных – убивали.
После нескольких кровавых попыток освободиться от ига «гостей»,
хазары смирились. Но если бы они, не дай Бог, победили и выставили
евреев из Хазарии, то их до сих пор поносили бы как подонков-антисемитов
так же, как Византию и позднее Испанию. Современная Россия весьма
напоминает древнюю Хазарию, да и «русские» евреи – потомки евреев
хазарских. Всё так или иначе повторяется.
Л. Гумилёв указывает на более чем тесную связь евреев хазарского
каганата и пиратов-варягов. [Как и дружинники Рюрика,
«евреи произошли от смеси отбросов всех рас». (Мюнцер. «Дорога
в Сион»), Разбойники стоили друг друга. И бог у них один – нажива.
Это власть, капитал и религия без романтического, литературного
и божественного ореола, а для создания государства и религии необходима
возвышенная легенда, миф. Но не бывает благородных разбойников,
высоконравственных проституток и честных жуликов. Это сказки для
взрослых детей.] Одни грабили города Европы, включая Испанию,
захватывали рабов, другие – торговали награбленным. Евреи не только
предоставляли информацию пиратам, но часто ссужали свои корабли
для бандитских набегов. В то же время евреи были крупнейшими в
Европе земле- и рабовладельцами, торговцами белыми рабами.
Этот народ по сути своей рабовладелец и работорговец. «В Европе
работорговцами были почти исключительно евреи. Товар поступал
главным образом с Востока... Категория белых рабов ограничивалась
тюрками и представителями того неистощимого племени, которое дало
в Европе название своему сословию, т.е. славянами. Они ценились
выше тюрков». [Адам Мец. Мусульманский ренессанс.
М., 1973, С. 141-142.] Позднее, по свидетельству Адама
Меца («Мусульманский ренессанс»), та же торговля и теми же купцами
шла через Золотую Орду.
«Славянские земли в IX–X стали для евреев источником рабов, подобно
Африке XVII–XIX вв.», – писал Гумилёв. Слова раб и славянин были
не просто созвучны – это были синонимы, поскольку человек, занимающийся
производительным трудом по соседству с бандитом и спекулянтом,
не может не стать рабом. Никоим образом не оправдывая «непротивление»
подонкам, следует понять и оценить высокую «себестоимость» этого
рабства.
Отношения спекулянтов и бандитов во власти, несмотря на родственность
психики, а может быть, именно вследствие этого сходства, были
вполне определёнными. «После захвата Полоцка войсками Ивана Грозного
в 1563 году евреям предписали креститься (порабощение единоверцев
не допускалось ни в исламе, ни в иудаизме – Н.О.). Отказавшихся
вместе с детьми и жёнами утопили в реке: сделали во льду проруби
и бросили всех в воду, погубив около 300 человек... «Всех жидов,
которые не захотели принять святое крещение, велел (царь Московский)
утопить в славной реке Двине»... Спаслись немногие – согласившиеся
креститься по православному обряду», – ужасается сам и пугает
почтеннейшую публику Я. И. Рабинович. Но он же ни словом не упоминает
ни о еврейской работорговле, ни о сути той войны, ни о личности
самого русского Царя.
В 1569 году тот же православный изверг осадил совершенно русский
город Новгород, перебил всех монахов и священников, разграбил
храмы. Новгородцев семьями, независимо от их положения, богатства,
национальности и вероисповедания свозили к Волхову, связывали
мужей с жёнами, матерей с детьми и топили в реке как котят. По
Волхову плавали опричники в лодках и добивали тех, кому удавалось
всплыть. Из 60 тысяч убитых ни одному не дали ни одного шанса
на спасение. Так что с евреями поступали крайне милосердно. Всё
познаётся в сравнении. Крещённый жид – полезный слуга государю,
но русский, понявший, что такое свобода и демократия, не будет
рабом никому.
Одному англичанину, который назвал Ивана IV «русским», Царь резко
возразил: «Я не русский, мои предки были немцы». Охотно верим.
Малолетний сын последнего русского Царя, «Алексей Николаевич,
расшалившись, подкрался и бросил снежком в спину сестре Татиане.
«И не стыдно тебе, Алексей? – сказал отец. – Ты поступаешь, как
немец. Нападать на беззащитного человека сзади – это низко, это
подло; предоставь это немцам». [Цит. по Лев Лебедев.
Великороссия: жизненный путь. С-Пб, 1999.] Позднее, уже
после Второй мировой войны и Нюрнберга, стало очевидно, что национал-садизм
и национал-мазохизм прекрасно уживаются и в немцах, и в евреях.
Если господин, то до одури, если раб, то хуже собаки. Так что
лизоблюдство – совсем не Восточный порок. Не случайно Гитлер считал,
что немцы и евреи похожи как братья.
Дело, однако, не в немцах. Царь полностью был подчинён христианской
культуре и вербально-энергетической еврейской химере, именуемой
богом, а это автоматически лишило его возможностей понимания «революционной»
ситуации и воздействия на неё. Произошло то же, что в случае с
князем Владимиром, который не считал возможным в рамках христианской
морали противодействовать бандитизму. Ещё хуже то, что царь считал
евреев частью социального организма России. [Евреи-террористы
дали достаточно поводов для того, чтобы власть не только реформировала
психику народа в необходимом для сохранения стабильности государства
направлении, но и для полной ликвидации этого социального сорняка.
Однако, для этого нужна иная психология самой власти, психология
без всякой толерантности к преступникам.] Он не только
сам взошёл на Голгофу, но и привёл с собой всю страну. И Россию
распяли. Еврейский бог, лжец и человекоубийца, не мог желать ничего
иного. Жертвенная кровь России в основе могущества этого гада.
А вот как характеризуют «врождённый» гуманизм самих евреев еврейские
же историки: «Огнём и мечом (евреи) прокатились по городам, чьё
население было истреблено лишь за то, что говорило по-гречески.
Провинция Идумея была захвачена, а обитатели двух его главных
городов, Адоры и Мариссы, были насильственно обращены в иудаизм;
тех, кто отказывался, уничтожали». [Пол Джонсон.
Популярная история евреев. М, 2000. С. 125.] Это было в
I веке до н.э., а в I веке н.э. иудеи, последователи Симона бар-Кохбы,
истребляли христианские общины (и еврейские так же, как греческие).
Православная Россия в отношении евреев была слишком либеральной,
слишком христианской. Русские не могли существовать как самостоятельная
нация, а только в симбиозе с хищником.
Поскольку Киевская Русь и южные славянские племена были естественными
врагами иудейской Хазарии (а друзей у неё никогда и нигде не было
по естественным для евреев причинам, которые мы рассмотрели ранее),
то призвание «варягов»-корсаров в Новгород, а это был купеческий
и торговый центр, было спровоцировано хазарами. [Лев
Гумилёв. Древняя Русь и Великая степь. М., 2000. С.177-180.]
Во всяком случае, без них здесь не обошлось, поскольку капитал
всегда стремится сам устанавливать для себя законы везде, где
есть его интересы. И вслед за Новгородом варяги овладели Киевом,
который был одним из самых важных перевалочных пунктов на пути
товара из Азии в Европу.
В Конституции России написана истинная полуправда: Российское
государство действительно создал многонациональный, но не народ,
а профессиональный коллектив бандитов-наёмников, поддержанный
хазарскими купцами – их военно-криминальная «крыша». Цель создания
государства – не благо народа, а защита интересов купцов властью
наёмников-варягов, содержащихся посредством руги или дани, собираемой
с аборигенов. И сегодня суть государства та же.
О приоритетах в государственном строительстве на Руси нет смысла
спорить. Государственность – это узаконенный бандитизм и мало
чести первенствовать в этой категории. И в Европе короли, как
правило, не были аборигенами. Но не они определяли культуру и
славу наций. Так, и Киев, и Новгород были построены задолго до
варягов. А вот их владычество привело к тому, что при Иване Грозном
– практически, последнем из «Рюриковичей», строителей приглашали
уже со стороны. Т.е. ни власть, ни Церковь не были носителями
культуры на Руси. Равным образом и современная власть ничего без
народа не значит. И проблема не в том, как сделать эту власть
сильнее, а как ограничить вред, наносимый ею. «Мы сами русичи,
а совсем не варяги [Варяги – это, как правило,
западные славяне, венды или венеды. К этому же племени относилась
и часть населения Новгорода.], которые суть хищники...
каган (которых, Рюрик – Н.О.) не радел о нас. Он пришел с купцами
на Русь и были они велеречивы, а потом стали злы и стали русичей
притеснять», – написано в Велесовой книге. [Лев
Гумилёв не считал возможным опираться на эти тексты, считая, что
их достоверность сомнительна. Однако в результате длительных исследований
и заключений сам пришел к аналогичному выводу в отношении варягов
вообще и Рюрика в частности. И если исследования учёного не противоречат
смыслу изложенного древним, не слишком учёным и не вооружённым
данными современной науки автором, то Велесова книга – достаточно
достоверный документ.] И далее: «И Рюрик не русич, потому
что он, как лис, рыскал с хитростью в степи и убивал купцов, которые
ему доверились». Нужны комментарии к первоисточникам? Разве только
то, что купцы, с которыми Рюрик пришёл на Русь, и которые «были
велеречивы, а потом стали злы» – были хазарские евреи-рахдониты,
их же, видимо, и грабил «основатель» русского государства. Вот
такая культура.
Они пришли с варягами на Русь, имевшую своё купечество, хотя,
как отмечали древние историки, русские – не торговый народ. И
в этом их коренное отличие от цивилизаций «западоидов» и азиатов.
Но, как говорит Э. Дрюмон об идеологии иудо-масонства: «Если человек
не родился биржевым игроком (торговцем-спекулянтом – Н.О.), то
ему нечего делать на земле, нечего надеяться и на небе». [Э.
Дрюмон. Еврейская Франция. С.260. Характерна связь между войной
и торговлей. Так, герои современной американской научно-фантастических
литературы (она более чем что-либо другое отражает психику нации)
во встречах с неземными цивилизациями решают только один вопрос:
война или торговля? И не потому, что торговля – это мир и сотрудничество,
как в том людей пытаются убедить. Торговля – это война иного типа,
война психологическая и экономическая, которая в итоге перерастает,
нарушая начальное равновесие, в гегемонию одной стороны или войну
обычную. Т.е., в основе того и другого явления – агрессия. Купеческие
караваны и флотилии древности были, по сути, войском, и торговали
только тогда, когда не могли отнять ценности силой. Отсюда и связь
купцов-евреев с пиратами. Грабёж и торговля были и остались синонимами.
Иисус не случайно изгнал торговцев из храма: с чистой душой не
торгуют.] Удивительно не то, как живут русские сегодня,
а то, что они вообще живут.
Варяги, сопровождавшие еврейских купцов, были, по сути своей,
их слугами. Поэтому, «возглавив племя полян, называемых тогда
Русью, эти конунги «блестяще проиграли» все войны: с греками,
печенегами, дейлемитами и хазарскими евреями... они, перехватив
у русов инициативу, довели страну до полного развала и превратили
её в вассала хазарских царей» (курсив мой), – писал Лев Гумилёв
[Лев Гумилёв. Древняя Русь и Великая степь. М.,
2000. С.212.]. – Русь поставляла на мировой рынок меха,
олово и рабов, но не получала взамен ничего, так как поставляла
эти товары как дань».
Как могла незначительная по своей численности и влиянию банда
захватить власть, не встретив, по сути, почти никакого организованного
сопротивления? Куда делась вдруг та военная сила, которой опасалась
даже Византия? На всё имеются свои причины. Так, с непосредственным
участием хазар на Руси была произведена «перестройка» системы
власти. Демократический вечевой принцип был заменён на «более
эффективное» личное и наследственно правление, а купцы-рахдониты
встали между этой властью и народом. Поэтому когда дружинники
Рюрика убили Дира и Аскольда, правивших в Киеве, «массы» восприняли
это как очередной «дворцовый переворот».
Народовластие, присущее славянским племенам, жившим на территории
России в начале нашей эры, и в максимальной степени сохранившееся
в последствии в Великом Новгороде и ряде западных городов, подвергалось
постоянным попыткам «приватизации» власти со стороны избранных
народом руководителей. «И то благо мы утратили,... когда впервые
(князи, поддержанные хазарами, и сами хазары – Н.О.) посадили
сынов своих и внуков против решения вече», – написано об этом
в Книге Велеса. [Асов Александр. Славянские боги
и рождение Руси. М., 1999. С.373.]
Ситуация, действительно, напоминала перестройку по своему деморализующему
влиянию, когда даже ничтожная Чечня смогла диктовать условия армии,
совсем недавно считавшейся одной из лучших в мире. Положение древней
Руси усугублялось тем, что русские дружины были к тому времени
серьёзно ослаблены, а под руководством «варягов» их численность
весьма сократилась, и это также происходило не без участия Хазарии.
Бесславные походы в Византию и Испанию, согласованные с хазарами
набеги на государства Каспийского региона, из которых не вернулся
ни один из русских воинов, бесследно исчезнувших на обратном пути
в районе столицы Хазарии Итиля, разве ни о чём не говорят?
Армия и население на Руси было практически разноплеменным, каждая
система жила почти самостоятельно, не имея общих руководителей.
Характерный пример – отношение новгородцев к Александру Невскому.
В мирное время его близко не подпускали к управлению делами города,
и он занимался тем, чем считал нужным. То же практиковалось в
отношении казацких поселений, а это – модель древних отношений.
Есть и исторические аналогии. Посмотрите на современную российскую
армию и определите, кто заинтересован в похожим на отца-основателя,
даже если он сам этого не понимает.
Возвращаясь к истории, следует отметить, что международная преступность
на варяжско-еврейской основе возникла ранее государства Российского.
Да и с норманнами, напавшими на Англию, высадились евреи, которые
фактически правят этим государством с небольшим перерывом до настоящего
времени. Думается (и об этом говорит Л. Гумилёв), именно они и
указали викингам на Англию, как на объект очередной агрессии так
же, как они это делали в континентальной Европе и России.
Меч корсаров и указующий перст евреев были неразлучны. Капитал
требует защиты, а такую защиту можно купить. Капитал требует развития,
а такое развитие могут обеспечить варяги-корсары, захватывая и
подчиняя новые территории. Англия, развиваясь как империя, несла
в колонии Закон и религию торговца, защищая силой «законодателя»-еврея
и его капитал. Власть – система подавления народа и защиту чужеродного
капитала и его обладателя.
По данным на конец XIX века [Е. Соловьев. Ротшильды.
Династия миллионеров. С-Пб., 1894.], Англия за 200 лет
с 1660 г. задолжала клану "Ротшильд & К°" колоссальную сумму в
7 млрд. зол. руб. в ценах 1890 г., которые были растрачены правительством
на военные и колониальные «программы» (весь золотой запас России
в то время был почти в ПЯТЬ раз меньше и равнялся 1200 тоннам
золота, однако сила и влияние государства определяются не золотом,
а социальной структурой и культурой). Большая часть этих расходов
осуществлялась в целях расширения сферы влияния и защиты еврейских
капиталов, в том числе и самого Ротшильда.
Заметьте, что именно эти капиталы, на защиту которых более всего
тратятся деньги налогоплательщиков, меньше всего участвуют в содержании
государства. Их вклад в бюджеты государств совершенно не соответствует
ни их размеру, ни тем привилегиям, которые они получают от власти.
Государство содержат труженики-рабы. Капиталы только паразитируют,
используя военную силу этих стран для контроля над международной
спекуляцией. Т.е. любая страна, любое государство содержит в своей
структуре элемент раба-славянина, варяга-охранника и хазарского
купца. Чем выше степень соответствия этой схемы и социальной структуры
государства, тем выше устойчивость государства, выше степень его
участия в «мировой экономике».
В той или иной степени еврейским капиталом были использованы
Рим, Византия, Испания, Польша, Франция, Германия, Англия и Россия.
Дошла очередь и до США. Именно они сегодня защищают этот капитал,
являясь абсолютно такой же агрессивной военизированной интернациональной
бандой, что и варяги. Американец – это не нация. Американец –
это профессия, почти такая же, как чеченец или наёмник из Гургана
– Волчьей страны. Разница в вероисповедании.
Показателен результат такого союза ножа и кошелька. В настоящее
время долг США как государства составляет более десяти триллионов
долларов при общей стоимости страны не более восьми триллионов.
Деньги растрачены на те же цели, что и в Англии. Войны, вооружение,
экономическая и политическая экспансия, т.е. защита и расширение
сферы влияния тех же капиталов, которые направляют деятельность
государственной машины США. И за всё платит народ, кстати, не
только американский. [В середине XX века доллар
США де-факто стал международной валютой, а это, кроме всего прочего,
означало обложение всех стран, включенных в долларовый оборот,
своеобразным эмиссионным налогом в пользу США. Экономика СССР
была противопоставлена объединенной экономике Запада и развивающихся
стран. И она этого выдержать не смогла.]
Международный бандитизм и капитал всегда находили общий язык.
Власть везде и всегда образовывалась как власть преступной банды
над менее преступным, менее хищным, но более нравственным и культурным
этносом. Неагрессивный человек в сложившейся системе общественных
отношений был, есть и будет рабом. И Россия не исключение. Исключение,
пожалуй, то, что в России власть была «от (еврейского) бога».
Вот поэтому православием и уничтожалась историческая правда. Религия
и власть – это редкостный по наглости союз лжецов и убийц-грабителей.
Энгельс отмечал, что: «государство возникло из потребности держать
в узде противоположность классов; так как оно в то же время возникало
в самих столкновениях этих классов, то оно по общему правилу является
государством самого могущественного, экономически господствующего
класса, который при помощи государства становится также политически
господствующим классом и получает таким образом новые средства
для подавления и эксплуатации угнетённого класса. [Замените
класс на народ, и вы увидите Россию.] Так, античное государство
было, прежде всего, государством рабовладельцев для подавления
рабов, феодальное государство – органом дворянства для подавления
крепостных и зависимых крестьян, а современное представительное
государство есть орудие эксплуатации наёмного труда капиталом.
...Государство никоим образом не представляет из себя силы, извне
навязанной обществу». [К.Маркс, Ф.Энгельс. Избранные
сочинения. М., 1987. Т.6. С. 235, 237.]
Абсолютно справедливо. Поскольку, если власть навязывается извне,
то это уже по определению – не государство независимо от форм
правления, а концлагерь, где люди не граждане, а рабы или заключённые.
Как видим, в России – всё так и было. Никаких классов и предпосылок
для формирования власти. Единственная сила, которой требовалась
защита – хазарские или греческие купцы. Именно для них Русь была
дорогой, связывающей рынки Востока и Европы. Поэтому в России
изначально государство было силой, навязанной обществу извне экономически
господствующим государством-нацией, имеющей по своему положению
в обществе славян все признаки класса или касты, и получившей-таки
на базе экономического господства политическую власть.
Впрочем, если мы обратимся к современности, то заметим, что многие
правительства «банановых республик» формировались подобным образом,
в основном, с помощью США, страны, с родственной иудеям психологией.
Определялась самая могущественная местная банда, которую одевали
в полицейские мундиры, а пахана, вроде Ельцина, как самого выдающегося
«сукина сына», назначали президентом «республики» и за глаза величали
«наш сукин сын».
Но любая зависимая от внешней силы власть не является, по существу,
властью государственной, а система подавления народа – не является
государством по определению. Это универсальная форма неорабовладения
или апартеида. Да, собственно, и теория «золотого миллиарда» –
это тоже модифицированный апартеид, слегка прикрытый социально-экономической
демагогией.
После падения Хазарии, к чему приложила руку созданная с помощью
хазарских купцов варяжская элита, новым русским правителям-варягам
как воздух был необходим социальный конфликт, оправдывающие не
только существование власти, но и её притязания на единовластие.
Если конфликта не было, его следовало выдумать, иначе сама власть
не имела смысла. За «наличием отсутствия» экономических противоречий,
достаточных для поддержания системы, можно было использовать противоречия
религиозные, создав подобие теократического государства, т.е.
разделить, чтобы властвовать.
Поэтому русско-варяжские князья, начиная с княгини Ольги, обивали
пороги Константинополя в тщетной попытке через родство с басилевсами
добиться «международного» признания своего статуса и через это
родство приобщиться к высшей мировой элите, получив, таким образом,
необходимый идеологический инструмент власти, своеобразный ярлык
или доверенность на правление. Этот союз в вере обеспечивал хотя
бы формальную международную защиту, примерно такую же, как современные
военные союзы. Тем же целям служили и военные походы на Константинополь
(ай Моська! знать она сильна!).
Идеологическая поддержка Византии была крайне необходима как
оружие не только для защиты от народа и обуздания собственных
бандитских «дружин», но и для оправдания агрессии против подобных
же «русских» князей-конкурентов. Однако варяги только вступали
на тропу интеллектуальной эволюции государственного бандитизма
и идеологических спекуляций, по которой евреи шли уже более двух
тысяч лет. Иудеи научились использовать Бога в качестве сообщника
грабежа и убийств много ранее не только варягов-руссов, но и Византии.
Если психика требует крови – рассудок находит оправдание. Часто
и искать не нужно, поскольку есть готовые схемы – именно поэтому
столько места в Библии отводилось описаниям и объяснениям преступлений.
И чем меньше причин для убийства, тем более изощрён и развит должен
быть рассудок убийцы, потому что просто сказать: «ты виноват уж
тем, что хочется мне кушать» – нельзя, люди не поймут и не простят,
да и собственную психику надо беречь. А уж если необходимо вести
на преступления массы, то роль идеологии и мифотворчества возрастает
многократно.
Следует отметить психологическую родственность бандитов и спекулянтов.
И те, и другие не имеют нравственных ограничителей в отношении
жизни и личности «клиента», не говоря уже об его собственности.
И те, и другие в той или иной степени способны воздействовать
на сознание и подсознание «ближнего» с целью извлечения выгоды.
Методики могут быть различны – но суть одна: подавление и уничтожение
личности не только противника, но и временного союзника.
Пока пират грабит и убивает без идеологии – он примитивный бандит,
человек вне закона. Пират с идеологией – рыцарь, Робин Гуд, любимец
масс и народный вожак. Посредством идеологии хищник как бы заявляет:
«Я по природе своей не могу не убивать, но, чтобы остаться в живых,
убивать я буду выборочно, только людей определённой категории».
А поскольку конкуренция во влиянии на массы очень высока, то хищник
занят поиском идей и готовых идеологий, которые могли бы помочь
ему расширить сферу влияния, привлечь или хотя бы нейтрализовать
массы, повесив им на уши приятную во всех отношениях лапшу. Именно
поэтому князь Владимир долго колебался в выборе «национальной»
лапши, но, взвесив на трезвую голову (что с ним редко бывало)
все плюсы и минусы, остановился на христианской идеологии. Возможно,
не обошлось без подсказок со стороны родственников по материнской
линии.
Породниться с Константинополем князю Владимиру всё же удалось,
правда, посредством военного шантажа. И женился он не на византийской
царевне Анне, а на идеологии. Результат – крещение Руси, единовластие,
религиозные и феодальные войны. Поэтому Владимир и «не ввел вновь
воссозданную им русскую церковь в юрисдикцию Константинопольского
патриархата» [А.В. Карташев. Очерки по истории
Русской Церкви. М, 2000.], как можно было ожидать от такого
«верующего и благочестивого» властителя. Это подтверждает мысль
о том, что религия рассматривалась князем только как политический
и военный инструмент, прежде всего для внутрироссийских дел. А
это вызывает серьёзные сомнения в истинности его веры и искренности
его выбора.
С другой стороны, любая попытка получить религиозную поддержку
Византии естественным образом приводила к фактической вассальной
зависимости Руси от Константинополя – это цель и суть религии.
Поэтому религиозная власть в России оказалась полем борьбы за
власть государственную, по крайней мере, до «татаро»-монгольского
нашествия. Почти синхронно с распадом Орды пала и Византия [Евреи-рахдониты,
купцы, представлявшие Хазарию во всём известном тогда мире, вели
особо оживлённую торговлю с Востоком вообще и с Китаем в частности.
Торговые караваны создавали инфраструктуры: дороги, места привалов,
системы безопасности и т.д. вокруг которых кормились воины-охранники
и воины-пираты. Разрушив купеческую Хазарию, Русь в некоторой
степени спровоцировала обвал, в виде Орды, которая шла по накатанной
дорожке, и, возможно, под неформальным идеологическим руководством
купцов, которые бежали из Хазарии не только на Запад и в саму
Русь, но и на обжитой и развитый Восток. Есть свидетельства о
еврейской торговле рабами-славянами, захваченными ордой (Адам
Мец. Мусульманский ренессанс. М., 1973.)], поэтому вопрос
о единовластии и церковном самоуправлении разрешился сам собой.
Византия лежала в руинах, а её религиозные институты нуждались
в средствах. Статус равноправной и самостоятельной патриархии
был получен не по религиозным заслугам, а куплен российской властью
для своей религии. Ей нужен был очередной «ярлык» на власть, а
не смысл веры.
Ясно, что последующий отказ русской церкви от подписания Унии
с Римом был продолжением старой политики и проявлением акта независимости
Русской власти от любого внешнего владычества, включая религиозное;
он не имел к разногласиям в вере никакого отношения. Этот отказ
характеризует только уровень политической самостоятельности власти
и экономической самостоятельности РПЦ, оказавшийся достаточным,
как считали её иерархи, для отделения от ослабевшей Византии и
создания собственной культуры. Тем более, что после ордынско-христианского
избиения народ не представлял никакой угрозы для власти. Это положение
необходимо было только закрепить.
Конкурент или контролёр власти со стороны Византии или позднее
– Рима был не только досадной помехой – он угрожал самому существованию
власти. Уже тогда формировалось отличие русского православия от
западного христианства, которое можно объяснить ещё и тем, что
князь Владимир был внебрачным сыном князя Святослава и еврейки
(Малуши-Малки). Владимир с детства находился под влиянием своего
дяди – раввина Добрана, который именуется в летописях Добрыней.
Варяги-пираты презрительно называли князя Владимира «робичеч»,
подчеркивая его еврейское происхождение и воспитание. [В.
Истархов. Удар русских богов. М.2000.] Иногда «робичеч»
переводят как «сын рабыни» или «воспитанник раввина», но княжескими
рабами после победы Киева над Хазарией могли быть только евреи
высокого рода, что и отражено в уменьшительном имени Малуша (Малка
в переводе – царица). Если считать Малушу дочерью древлянского
князя Мала, то в происхождении Владимира не было ничего постыдного,
к чему можно было относиться с презрением. Но этот штрих биографии
крестителя Руси, в принципе, не существенен. Он поясняет некоторые
детали, но никоим образом не меняет сути произошедшего.
Технология приготовления «добровольного» принятия христианства
вполне соответствовала ущербно-звериной психике исполнителей,
но была несколько выше неизощрённого интеллекта корсаров. Князь
Владимир, убивший (устранивший) предварительно своих братьев (кстати,
склонявшихся к христианству) и захвативший не принадлежавший ему
трон, с последовательностью истинного иудея и вполне сознательно
довел русское язычество до очевидного идиотизма, потребовав от
населения человеческих жертвоприношений (мальчиков) языческим
богам, чего никогда ранее не практиковалось. [Человеческие
жертвоприношения не практиковались у славян. За 6 тысяч лет до
крещения Руси и не евреями были заложены основы этики и культуры,
позднее названной «христианской». Человеческие жертвы характерны
для веры варягов, а, следовательно, и власти на Руси. Власть в
России всегда путали с русским (славянским) этносом, а это совсем
не одно и то же, хотя бы уже потому, что «у преступников нет национальности».
Что касается иудеев, то они безусловные авторы идеологии Иакова-Израиля:
спекулянта и мошенника.]
Из двух зол заставили выбрать меньшее, и народ «добровольно»
согласился. Христианство в России подавалось властью вместе с
приправой из крови славянских детей. [В.Н. Емельянов.
Десионизация. М, 2001.] Разве это можно было забыть и простить?
Забыли и простили. А «богоугодного» убийцу нарекли святым, поскольку
цель оправдывает любые средства.
Именно с этой точки зрения абсолютно логично и дальнейшее поведение
Владимира. Народу для крещения и веры требовалось чудо, и он его
явил, «превратившись» из зверя, подонка, насильника и братоубийцы
в «высоконравственного» человека. Если бы он проявил хоть раз
свою истинную сущность – толпа уничтожила бы его вместе с новой
религией. Он не мог вести себя иначе, в противном случае незаконнорожденного
сына-преступника заставили бы вспомнить слова его отца о том,
что «вера христианска уродство есть».
«Чем хуже репутация человека, чем больше глупостей, гадостей,
мерзостей он натворил, чем больше людей знает о том, что он подлец,
негодяй, прощелыга, что по нему плачет тюрьма (а то и верёвка),
тем больше у него шансов на то, что он станет хорошим, признанным
святым». [Л. Зданович. Тайны великих пророков.
М., 2001. Лев Гумилёв о Владимире: «По своим личным поступкам
Владимир не мог претендовать не только на святость, но и на уважение.
Он публично изнасиловал пленную княжну Рогнеду, предательски убил
своего брата Ярополка... и установил в Киеве обряд человеческих
жертвоприношений, держал для удовлетворения своей похоти сотни
славянских и иноземных девиц...». Это ещё очень мягко сказано.]
В случае с Владимиром трудно сказать лучше. Религия – это наука
стрижки волков под агнцев. Но способ питания от стрижки не зависит,
поэтому агнец остаётся агнцем, а волк – волком.
Впрочем, Владимир был не хуже многих еврейских царей и прародителей.
Им и молимся. Слава тебе, Господи, что сподобил нас прославить
сих «божественных» ублюдков! А кого славим, тот и жив. Вечно.
На том и благодать «божия». Ведь даже на Христе «не было святого
духа, потому что он не был прославлен». И способность творить
чудеса в большей степени определяется верой и синхронной энергией
масс, чем способностями чудотворцев. Идолов мы создаём себе сами,
сами и страдаем. Славя Вечного Жида, мы сами даём ему и жизнь
и власть. «Вы не знаете, чему молитесь», – говорил Иисус неиудеям.
И это очень верно.
Позже, уже московская Русь увидит обратное: внезапное превращение
Ивана IV, прозванного Грозным, а ещё точнее – Ужасным, – из умеренного
деспота в крайнего подонка, мерзавца, убийцу, содомита и насильника.
Это не менее «чудесное» перерождение ознаменует конец эпохи власти
рюриковичей-варягов над Русью, начало её медленного и трудного
возрождения с не менее трудным очеловечиванием власти. Но именно
человечность власти, искажённая ценностями иудо-христианства,
предопределила дальнейшую катастрофу России.
А пока, во имя власти, династии, да и просто собственной жизни
алкоголик, подлец, насильник и убийца Владимир, признанный позднее
святым, как знаменосец религии, должен был соответствовать чаяниям
народа, и он соответствовал. Позднее и царь Петр службу стоял,
пока ноги держали, чем и привлёк к себе многих последователей,
ибо «душа человеческая христианка от рождения», независимо от
веры. То же говорят и мусульмане об исламе, поскольку в основе
всех человеческих религий лежат одни и те же нравственные аксиомы.
Владимир же перегнул палку веры настолько, что не решался применить
силу и власть к бандитам, грабящим и убивающим на дорогах Киевской
Руси. И если он действительно поверил речам проповедников христианства,
в чём сомневались даже его современники, то он явно показал его
негативную сторону, призывающую к покорности перед злом, к непротивлению
злу насилием. Именно эта покорность рабов власти и религии ляжет
позднее в фундамент «Империи Зла» и всех потрясений России.
Впрочем, это христианское поведение, скорее всего, просто вымысел
церковников. Поскольку тот же Владимир издал приказ: «Всякий русский,
не поклонившийся Христу в воскресенье в церкви и не причастившийся
церковным вином, будет в понедельник да запорот до смерти». А
это, особенно на фоне непротивления бандитизму, вполне отвечает
нашему пониманию характера и Церкви, и князя-подонка. Заметим,
что инородцев, в том числе и евреев, в значительном числе проживавших
в Киеве, эта «гуманная акция» не касалась. Стадо гнали в хлев
отнюдь не лаской и убеждениями.
Мы обращаем такое большое внимание на православие также и потому,
что, как говорил еврей, премьер-министр Англии и верный слуга
Лайонела Ротшильда Дизраэли: «Я считаю Церковь единственным уцелевшим
еврейским институтом – другого я просто не знаю... Евреи всем
обязаны Церкви». И Дизраэли знал, о чём говорил. Евреи всем обязаны
христианской церкви в том контроле над христианским миром, который
они сейчас имеют, а, следовательно, и в нравственной деградации
наций ведущая роль принадлежит христианству. При этом совершенно
неважно, какими мотивами руководствуется Церковь, вырастившая
столь горький плод. «Дорога в Ад вымощена благими намерениями»
и, добавим мы, православной этикой в отношении негодяев.
Это вполне очевидное признание того факта, что Церковь есть,
по сути, продолжение пиратства другими средствами. За пиратами
шли евреи и власть, за евреями – Церковь, величающая пиратско-еврейскую,
откровенно бандитскую власть – властью от Бога, призывающая смириться,
подчиниться, подставить щёку и т.д. Здесь христианство вполне
сомкнулось с иудаизмом в борьбе за власть и золотого тельца, а,
следовательно, изменило своему Богу.
Часто грабители и убийцы несли религиозную идею в массы язычников,
как испанские конкистадоры в Америку, вырезая и грабя местное
население не столько за божественную идею, сколько за золото.
Но там, где получали по трясущимся от алчности ручонкам, как в
Китае или Японии, меняли кровавую тактику и верещали о любви,
всепрощении и едином Боге, но цель оставалась прежней. Всё это
с полной определённостью показывает роль религии как одного из
самых мощных инструментов грабежа и порабощения. Христиане, указывая
языческим народам одной рукой на небо, другой – отнимали у них
землю предков.
Адам Бременский в «Истории Церкви» (1070 г.) писал: «Прибалтийские
славянские племена, без сомнения, давно были бы обращены в христианскую
веру, если бы не препятствовало тому корыстолюбие саксонцев...
Они новообращённых христиан в Славонии сперва возмутили корыстолюбием,
потом, покорив, довели до бунта жестокостью и теперь, домогаясь
только денег, не радят о спасении тех, кто и хотел бы уверовать».
Это и есть земная суть любой религии. Поэтому из русской среды
вышло многократно меньше христианских миссионеров, чем из «западоидов».
Дело не в уровне веры, а в стремлении навязать своё мировоззрение
максимальному числу окружающих, что характерно для спекулятивно-агрессивной
психики.
С евреями и Церковью всё более или менее ясно. Но для полноты
картины необходимо понять, чем же этой Церкви обязаны русские?
С момента введения христианства начинается физическое уничтожение
русского народа, его культуры и истории. Именно поэтому так редки
памятники русской истории до введения христианства. Святые отцы
и правители России позаботились, чтобы Руси и русских до крещения
не было. А восстановить действительную историческую картину по
нескольким её фрагментам, часть из которых подделка, – задача
почти невыполнимая. Это характерно не только для России. Христианство
везде уничтожало документы и памятники древнейших в мире цивилизаций.
История и национальная религия – это не просто пережитки, в какой
бы форме они ни выражались, это не хлам, который следует как можно
скорее выкинуть. Это реальное отражение архетипа нации, без которого
ни воспроизводство, ни коррекция национальной психологии невозможны.
В такой же степени не иначе чем уродством можно признавать попытку
изменения архетипа русской нации по лекалам, принадлежащим абсолютно
другой культуре.
Следует также напомнить, что религиозные войны – «заслуга» монотеизма.
Язычники из-за богов не дрались, справедливо и вполне демократично
полагая, что у каждого племени свой бог и делить им нечего. Монотеизм,
напротив, тут же выстроил людей по ранжиру и доступу к Богу: «святой»
народ (племя пророков), слуги (божия бюрократия) и гражданская
власть, прислуга (военачальники, князья), прочие верующие и остальной
сброд – язычники или поганые, включая сюда и людей, верящих в
того же бога, но по-другому, создавших свою систему доступа в
небесную канцелярию, а посему оказавшихся конкурентами «первопроходимцам».
Демократия кончилась вместе с язычеством. Только в равенстве богов
равенство людей.
Религия – это пирамида тщеславия, страха, властолюбия и порока.
Пятая часть населения планеты убита иудеями и христианами во славу
Бога единого. Убивали не столько защищая Бога, – Он не нуждается
ни в какой защите, – сколько защищая свою систему доступа к Нему,
свою социальную группировку, своё «право» на посредничество, защищая
в конечном итоге только свои экономические и политические интересы.
И на Руси противники новой веры подавлялись отнюдь не убеждением
и христианской любовью, а мечом и огнём. В процессе «мирного»
введения православия в Киевской Руси было уничтожено 6 миллионов
человек из 12 (многократно больше, чем уничтожено евреев Гитлером
вместе с Моисеем). За всё время «татаро»-монгольского ига было
уничтожено, захвачено в виде рабов и продано ещё 3 миллиона. [Л.
Гумилёв даёт такие цифры: население Руси к началу ордынского нашествия
– 5,5 млн., к концу – 2,1 млн. человек.] Киев уничтожили
не монголы – они только добили то, что уцелело после варягов и
христиан. О каком сохранении культуры предков и исторического
наследия можно говорить?
Именно после такого искоренения памяти вместе с населением можно
было, не смущаясь, заявлять, что культуру и государственность
в Россию принесли скандинавы и немцы. Можно было, не моргнув глазом,
списать массовые убийства на татар. Однако ни власть, ни церковь
почему-то не противились этим убийствам. Противостояние Руси и
Казани проявилось много позже в процессе распада Орды, как противостояние
религиозное. Это заметно и по «русскому» войску, воевавшему и
с Казанью, и с Западом, которое в значительной степени состояло
из татар. Да и «русская» власть, по меньшей мере, до Петра, сохраняла
ордынские корни и оккупационный характер.
Вторая волна религиозных войн последовала после освобождения
Руси от уже мусульманской орды в XV–XVII веках. Именно в это время
(1439 год) православие выделяется как самостоятельная конфессия,
отказавшаяся от унии с католической церковью, как единая для русских
вера. До сих пор русский считается православным автоматически,
а русское православие – это московская патриархия. Настало время
второго размежевания, на этот раз и с Западом, и с Востоком. Последовавший
через 15 лет союз Москвы с Тверью имел целью «быть заодно на татар,
ляхов, Литву и немцев», а кампания по взятию Казани уже полностью
проходила под религиозными знамёнами, что только подтверждает
сказанное.
Православие во время «татаро-монгольского ига» не только не пострадало,
оно необычайно усилилось. «Иго» было рабством для всех, кроме
власти и религии, которые были защищены грамотами-ярлыками. Церковь
и под «игом» оставалась территорией свободной и экономически развивалась,
в то время как народ вымирал. С точки зрения православия «татаро-монгольское
иго» было величайшим благом для России.
После «татаро-монгольского нашествия» церковь отказалась участвовать
в выкупе русских пленников, удерживаемых ордынцами [А.В.
Карташев. История Русской Церкви. М., 2000.], чем явственно
продемонстрировала не только свой социальный эгоизм, но и явную
антирусскую направленность. Более того, появляются обоснованные
подозрения на прямое участие Церкви в работорговле. И это не так
невероятно, как может показаться. Ведь участвует же современная
РПЦ в спекуляции табачными и алкогольными изделиями. Бог, которого
исповедует эта церковь, – это бог евреев, бог спекулянтов, бог
– убийца и бог – лжец, который «не устоял в истине». И для этого
бога рабское состояния всякого народа, кроме евреев, исполняющих
его прихоти, – благо.
Поскольку рабство – это сущность православия, то какая разница,
где и кому русский человек раб? Нет поступков без мотивов. И эти
поступки говорят о православии больше, чем его же молитвы во славу
еврейских святых, еврейского образа жизни и еврейского народа,
каковых в службах русского православия более 80%. И все они вытекают
из религии иудеев, о которых Иисус говорил как о детях дьявола.
А слово есть Бог.
Молитвы во славу Сиона, Иерусалима и Израиля трактуются как молитвы
во славу церкви. Но это неправда. Славится не то, что подразумевается,
а то, что произносится, ибо «вначале было слово», а домыслы и
вымыслы – потом. Кто-нибудь из православных, упоминающих в молитвах,
например, прародителя евреев Иакова, действительно хочет брать
с этого прирождённого мошенника нравственный пример? А если не
хотим, зачем поминаем? Своих предков-героев не помним, а чужих
мерзавцев возвращаем из забвения к жизни вечной. Рассуждаем об
Иисусе, а славим и поминаем сынов диавола. Как верим, так и живём
– во лжи.
Моисей, реформируя психику евреев, не только уничтожал старое
поколение, он дал новую идеологию, в максимальной степени использующую
старые «наработки» и особенности национальной психики (архетипа).
Православие поступало по отношению к русским так же, как позднее
планировал Гитлер. Но Гитлер хотел заменить историю музыкой, а
православие – молитвой о непротивлении и подчинении. Но ни молитва,
ни музыка, ни песни и танцы не заменят культуры народа, да рабу
эта культура и не к чему. Его дело – обслуживать механизмы. И
в этом он может быть хоть академиком – он всё равно раб.
Гитлер учил, что «...никому и в голову не должно прийти сообщать
покорённым народам... какие-либо сведения из их предшествующей
истории... Ведь это позволило бы (им) выработать определённое
знание истории, а тем самым прийти к некоторым политическим идеям,
остриё которых постоянно направлялось бы против нас». То же читаем
и в протоколах «мудрецов»: «Чтобы они сами до чего-нибудь не додумались,
мы их ещё (кроме псевдополитики и псевдоэкономики – Н.О.) отвлечём
увеселениями, играми, забавами, страстями...», различного рода
конкурсами и спортивными состязаниями.
Какие и против кого направленные политические идеи недопустимо
иметь русским (и не только русским) сегодня? Ответив на эти вопросы,
узнаешь, кто потеснил Гитлера, в чьих интересах уничтожается и
искажается история и почему православным настоятельно не рекомендуется
читать Ветхий Завет, а всем народам вообще – «Майн Кампф». Не
так поймём? Чтобы «так» понять, нужен посредник-поп из «жеребячьего
сословия» или еврейский толмач? Они «так» понимают? Откуда у врождённого
паразита, бездари или интеллигента-спекулянта понимание? От еврейского
бога, лжеца и человекоубийцы, который «не устоял в истине»?
В целом, полная деградация Церкви произошла под влиянием «ереси
жидовствующих» практически одновременно с Европой, где «протестантизм
послужил евреям мостом для перехода, если не в общество, то в
человечество. Библия, отстранённая в средние века на второй план,
заняла место ближе к Евангелию, Ветхий Завет стал рядом с Новым.
За Библией появился Талмуд», – писал Эдуард Дрюмон. [Эдуард
Дрюмон. Еврейская Франция. Краснодар, 2001. С. 139.] И
этот крестовый поход евреи проделали под прикрытием христианской
церкви. Иисус привёл нам Каиафу. Так они и ходят парой. Один убивает,
другой утешает. Воистину, наш господь (господин) в Сионе (среди
евреев). [Холм в Иерусалиме, где была резиденция
царя Давида и храм Яхве.]
Русская церковь относится к русским, как еврейская мать к нелюбимому
сыну Исаву. Но в данном конкретном случае – это даже не мать,
а мачеха. В результате всё, что русским принадлежало по праву
наследования, перешло позднее к евреям – именно эта нация как
потомки Иакова наиболее любима и защищаема православием. Народу
остались долги царского, советского и демократического правительств.
Их на нового собственника (господина из Сиона) не перенесли.
Именно поэтому иерархи православия молчали всем церковным хором,
пока приватизировалось то, что собиралось в общую копилку общим
трудом. Но как только появилась малейшая угроза пересмотра итогов
грабительской приватизации, «возвысили голос» и возопили в защиту
нового «законного владельца» Иакова, прозванного Израилем [См.
документы Архиерейского Собора РПЦ августа 2000 г., который в
народе прозвали «Собором Архиеврейским».], на деле подтвердив,
что Церковь руководствуется в реальной жизни вовсе не Новым Заветом,
не заповедями Иисуса и не интересами народа.
Рассуждения о том, что Церковь в России кому-то помогала, не
выдерживают никакой критики. Церковь, как любая организация, всегда
заботилась только о себе и о «нации пророков» дьявола (рогатого
бога), без которых она – ничто. Как писал диакон А. Кураев: «Защищая
Евангелие, Церковь должна защищать и мир Пророков (?). Не только
из этических (? нет слов! – Н.О.), но и из богословских соображений
Церковь взяла под свою интеллектуальную (?) защиту историю Израиля
и его книги». [Диакон Андрей Кураев. Как делают
антисемитом. М., 1998. С.69.] Жаль, что Церковь не догадалась
проделать то же самое с русской историей и культурой, поэтому
и чести называться русской Церковью она не заслужила, а вот приставку
иудо – вполне. А поскольку ни одно хорошее дело не делается во
тьме и невежестве, то это Церковь лжи, лицемерия и мрака, а, следовательно,
и диавола.
Орда закрепила и усилила привнесённую в общество власть и религию,
одновременно подавляя силы, которые могли регулировать и балансировать
общественные отношения. Власть и религия укреплялись исходя не
из реального соотношения сил или заслуг, а согласно статусу, данному
ярлыком Орды. Если кто и строил «государство» российское, то не
Рюриковичи, а ордынские ханы и еврейские купцы.
Это ещё можно было исправить, если бы Русь разбила Орду, основываясь
на экономически и культурно самостоятельном народе, но это было
не так. Для нескольких локальных побед не пришлось даже особо
напрягаться – Орда распадалась и без участия Руси. Окончательную
точку в истории Орды поставила не Московия, а Крымский хан Менли-Гирей,
разгромивший её в 1502 году.
Развал Орды носил явный религиозный характер. Пока Ордой правили
язычники – все религии были одинаково равноправны и уважаемы.
Усилившаяся со временем исламская партия начала войну за власть
с исконно православными христианами внутри Орды, утверждая конфессиональный
монотеизм. Православные отвечали тем же, разгромив исламскую Булгарию.
Т.е. монотеизм использовался для захвата власти и оправдания убийств
и агрессии. Результат религиозных «нововведений» был весьма плачевным
для империи чингизидов.
Именно этот процесс дал возможность Носовскому и Фоменко говорить
об идентичности Руси и Орды. Но это не совсем так, хотя многие
из христиан-ордынцев нашли прибежище на службе в России, которая
была и осталась христианской частью Орды. Часто они получали за
службу земли с русскими подневольными крестьянами. Поэтому многие
из высших бояр и дворян имели татарские фамилии (Юсуповы, Шереметьевы,
Годуновы и т.д.). Для наделения служилых людей землёй Иван Грозный
и его предшественники несколько потеснили церковь, изъяв из её
владения часть земель вместе с русскими рабами-крестьянами. Впрочем,
пострадала не только церковь. Многие древние русские роды были
«раскулачены».
В послеордынский период формирование власти в России шло естественным
образом по египетско-еврейскому образцу на базе пиратско-ордынского
менталитета и христианства. Властью и религией создавалась пирамида,
где единственным источником действия, мысли и воли, а, следовательно,
и произвола, был самодержец как представитель Бога, поддерживаемый
Церковью и структурами госбезопасности – они же варяги-пираты.
Элементам этой пирамиды, независимо от иерархического положения,
отводилась роль простых исполнителей – скромных винтиков механизма
власти, рабов, не обладающих никакими собственными свойствами
кроме исполнительности. Но если эта пирамида была божественной
– её нельзя было бы так просто сломать.
«В глубокой основе православия лежит святая христо-подражательная
черта – смирение; всецелое, в простоте сердца, доверие и верность
Богу и Его Церкви; а отсюда и Богом поставленному Царю; православный
думает, что не его дело рассуждать о каких-либо его гражданских
и политических правах, пока эти права не станут его долгом, особенно
в отношении к государству», – писал архиепископ Никон. И далее:
у православных «впереди общее, общегосударственное, общецерковное
благо, с забвением личного...», у иноверцев «впереди личность,
потом уже общее благо...» [Церковь и демократия
М.,1996. С. 111,113,114. Забвение личного у русских и потом общее
у «западоидов». Это две большие разницы. Забвение личного полностью
предопределяет развал общего. Что и произошло.]
Как говорил Гитлер: «Что за счастье для правительства, когда
люди не думают! Думать надо только при отдаче и выполнении приказа».
Святой человек! И кроткий! Сам лично не убил ни одного еврея!
Почти как Моисей. Правда, в конце войны тот же Гитлер начал сетовать
на отсутствие инициативы у генералитета. Что посеял... Так что
глупость присуща не только православию.
Не следует абсолютизировать ни коллективизм, ни индивидуализм.
Общее всегда сумма частного. И как бы мы ни хотели успешного объединения,
всегда возникает вопрос: что мы, собственно, объединяем? Сумма
бездарностей под управлением самого блестящего дирижёра даже при
самом горячем желании играть – не оркестр, а дирижёр за каждого
играть не сможет – он не Бог. Никто из бездарей, молясь, не станет
музыкантом – это талант и труд, и более труд, чем талант.
Есть, правда, и возражения. Так Иоанн Кронштадский (Иван Ильич
Сергиев), как и Сергий Радонежский в детстве, был совершенно не
способен к учёбе, он как ни старался – не мог запомнить простейшего.
И Ваня, чтобы не расстраивать родителей, взмолился Богу о даровании
ему способностей. И стал Иван первым учеником, первым закончил
Семинарию, был принят в С.-Петербургскую духовную академию, которую
также окончил на «отлично». Но Ваня понимал свою ущербность, а
православие – нет. И Бог даёт способности, а не знания, да и то
не всем. А там, где нет особых способностей «от Бога» (их ещё
называют «интуицией»), там приобретение знаний жизненно необходимо.
А вот протоиерей Лев Лебедев пишет, что всё это учение – глупость.
По его мнению, русские люди всегда получали от Бога те знания,
которые необходимы для жизни. А где, например, Бог не справлялся,
то обращались к немцу. Именно поэтому к началу и Первой, и Второй
мировой войны Россия оказывалась более чем в два раза слабее в
техническом отношении, чем эти самые немцы. А поскольку немцы
почти приравнены к Богу, то и власть в России следует передать
им. По-моему, это логично. Глупо, но логично.
Логично и то, что человеку не знания нужны, знания – это вторично.
Человек должен понимать и совершенствовать себя. Знания, не способствующие
этому процессу – бесполезны, мешающие – вредны. Но Церковь – не
только противница знаний (в отличие от христианства западного)
– она противник, самопознания и самосовершенствования человека.
Не давая первого, мешает и второму. «Получив ключи от мудрости,
сами не вошли и другим воспрепятствовали». Заметьте, с каким почтением
относятся технические цивилизации к индийским йогам или японским
борцам. И то, и другое основано на силе духа. Ничего подобного
православие создать оказалось не в состоянии.
Иоанн Кронштадский и Сергий Радонежский – штучный товар. Такие
способности даются реже, чем выигрыш в лотерею – они мало зависят
от желания самого человека. А вспомните, сколько чистейших и честнейших
людей молились всю жизнь, но не услышали и слова ободрения. И
не пророки-чудотворцы, при всей их уникальности, определяли русскую
жизнь и жизнь самой Церкви. Это как раз делали люди учёные, а
зачастую абсолютно безбожные. И они настолько превосходили любого
верующего, что православные государи вынуждены были обращаться
с просьбой о проектировании и строительстве зданий и соборов не
к православным пророкам, ясновидцам и священникам, а к иностранцам
и масонам. То же и в государственных делах. Если бы власть в России
могла реально опереться на знания (я даже не говорю – Бога, а
Церкви), то и результат был бы иным.
И всё же власть и религия в России приобретали вес и значимость,
несравнимую ни с каким другим цивилизованным государством. И никто,
заметьте это, ни один патриарх, и даже сам Бог, не мог гарантировать,
что самодержавная власть и впредь будет вести себя достойно, а
не свихнётся, как Ваня Грозный, Боря Годунов или Петя Первый.
При этих вывихах власти святые отцы, олицетворяющие волю Бога
на земле, разбегались как крысы по норам, защищая собственную
никому не нужную жизнь, на деле, а не словах определяя степень
своей веры в Бога и идеалы Христа. Нужны ли другие экзамены? Прежде
чем поучать общество и власть – излечитесь от безверия и глупости
сами. Абсолютно все провалы развития страны и полный развал личности
граждан должны быть отнесены на счёт религии и власти. Не Бога
же винить, в конце концов? «Бог поругаем не бывает».
Почитайте, например, русского историка В. Ключевского о приёме
иностранных послов на Руси в XVI–XVII веках. Все усилия царской
охранки сводились к недопущению возможного контакта иноземца с
московитами. Поскольку, не обладая собственной свободой воли и
знаниями, в том числе религиозными, не обладая естественным культурно-идеологическим
иммунитетом, русский человек легко менял убеждения и становился
простой добычей иностранного (в том числе – еврейского) демагога
– такой он и сегодня. Его необходимо было защищать и ограждать
от идеологической «инфекции», на что и были направлены все усилия
власти и церкви. Именно поэтому даже сегодня СМИ в России не могут
принадлежать никому, кроме государства. При этом государство и
церковь должны обладать большим интеллектуальным и идеологическим
потенциалом и влиянием, чем инородная «инфекция». Но власть и
церковь рекрутируются из того же дебильного общества. Круг инволюции
замкнулся. И Бог не помог.
Т.е. уже в XVI веке русский человек не был личностью самодостаточной
и самостоятельной, обладающий собственным мировоззрением и иммунитетом
к идеологической заразе, что определялось не только религией и
властью, но и экономикой. Поэтому последующие эксцессы во власти
и в государстве Российском в Смутное время характеризовались стадными
перебежками представителей всех сословий из одного властно-политического
лагеря в другой. Таким же массовым был отказ от Бога в процессе
октябрьского переворота.
Церковь ожидала чего-то другого? Хотели как лучше? Что сеяли,
то и жнём. Посмотрите на сегодняшних политических деятелей России.
Это практически поголовно политические проститутки, на фоне которых
пролетарий Шандыбин – луч света в тёмном царстве. И это не шутка,
что и страшно. Эти, мягко говоря, конформизм и толерантность к
идиотизму, уже закреплены генетически и идеологически.
Такое государство не может существовать как государство демократическое,
как система народовластия, поскольку при любом отходе от монополизма
власти рычаги управления переходят к евреям – они единственная
организованная сила, имеющая идеологическую и экономическую базу.
Так было в 1917 году, так есть сейчас. Систематическое уничтожение
русской нации, её культуры и элиты во имя «высших идеалов», «фараона»
и «государства», не прошло бесследно.
Беда русского народа не только в этом. Природные условия России
и претензии власти не оставляли крестьянину ни свободного времени,
ни средств, ни иных возможностей для культурного роста. Для развития
человеку необходимы, как минимум, время для образования, средства,
менталитет, подталкивающий к самосовершенствованию, и учитель,
которого могла дать естественным образом только церковь.
Могла, но не дала, поскольку сама была крайне малообразованной
и, по сути, мертворождённой. «У нас есть хорошая внешность: мы
сохранили все обряды и символы первобытной церкви; но всё же это
мёртвое тело, в нём мало жизни», – писал Святитель Феофан Затворник
о православии, которое формализовалось и канонизировалось так
же как иудаизм, превратившись в учение полностью идеологическое,
идентичное марксизму-ленинизму или фарисейству. [Святитель
Феофан Затворник. Собрание писем. М., 1994. Вып.3.С.52.]
И результаты воздействия этих мёртвых учений на общество идентичны.
Точно в такое же «мёртвое тело» превращалась и нация, о менталитете
или архетипе которой мы поговорим далее.
И русские, и евреи по естественным причинам, связанным с враждебностью
окружающей среды [Под окружающей средой следует
понимать не только природную, но и социальную среду.],
тяготели к общинному принципу организации общества, но у евреев,
в отличие от русских, община – это политическая организация, несущая
в себе все основные функции государства. Доходы раввинов зависели
от экономических успехов членов общины, хотя часто и сами раввины
были весьма преуспевающими торговцами. Разница между этими двумя
социальными организациями такая же, как между Ветхим и Новым Заветом;
как между еврейским «учись!» и православным: «молись!». [«Стремление
к знанию – обязанность мусульманина», – говорил пророк Магомет.
Справедливости ради следует отметить, что в России просвещение
евреев шло с большим отставанием от развития русской элитной культуры.
До середины XIX века необразованность евреев из-за сопротивления
кагала и раввинов была катастрофичной (за исключением национальной
религии) и немногим отличалась от образованности русского крестьянина.
Более того, кагал и раввины препятствовали изучению русского языка,
что препятствовало ассимиляции и создавало условия эксплуатации
нации, закрепляя на базе еврейских общин систему авторитарного
типа. Положение кардинально изменилось к концу XIX века, что не
пошло на пользу для России и русских.]
«Приложи сердце своё к учению и уши твои к умным словам», – говорил
Соломон. «Кто приобретает разум, тот любит свою душу», – сказал
он же. Царь не знал ещё, не предвидел, что Иисус посоветует возненавидеть
свою душу с тем, чтобы её спасти, а, следовательно, возненавидеть
и разум, и учение. «Несмотря на множество весьма неудобных запретов,
религия, несомненно, оказывала им (евреям) помощь в экономической
жизни», – небезосновательно считал Пол Джонсон.
Знаете ли вы, как заваривать чай в субботу и можно ли его вообще
заваривать? Не знаете? Останетесь без чая. А как правильно надевать
или снимать штаны? Ходить в туалет? Допустимо ли в субботу убить
вошь? А блоху? Допустимо ли мочиться на крышу синагоги? А с крыши?
Еврей, обладающий хорошей памятью, формальной логикой и знанием
писания, многократно более свободен в своих поступках, чем его
менее развитый соплеменник, он имеет преимущества в выживании,
занимая более высокую социальную ступень – отсюда их стремление
к изучению законов как социальных, так и физических систем. Знание
– это свобода.
Казалось бы, какое отношение имеет изучения с детских лет канонов
иудаизма к успехам эмансипированных евреев в науке и экономике?
Самое прямое. Статус еврея в общине соответствовал его знаниям,
что подталкивало к совершенствованию этих знаний, которые представляли
из себя модели национального поведения и мышления. А любое учение
– это тренинг мозга.
Не менее разительные отличия и в культуре. Иудеи, обожествив
свою историю, а, следовательно, и культуру, довели СВОЙ инструмент
познания и преобразования мира до совершенства. Гои, особенно
русские, возненавидев свою душу в полном соответствии с учением
Иисуса, уничтожили свою историю и культуру, чем лишили себя основного
элемента эволюционного развития, отличающего человека от животного.
Ведь культура – это не Пушкин, при всём уважении к нему – он вторичен.
Культура – это Арина Родионовна.
И в то же время община еврейская и община русская при всём своём
несходстве обладали одним общим качеством: они не были склонны
к эволюции. И в том, и в другом случае человек получал способность
к развитию только выйдя за рамки этих социальных организаций.
Но багаж, который уносил с собой человек, был разным, как разнилась
и генетика. Характеристики того и другого типа психики можно сравнить
по их воздействию на культуру России.
Массовый распад русской общины в результате развития капиталистических
отношений и реформ в сельском хозяйстве, освободил от общинного
контроля массы, не имевшие достаточно развитого мировоззрения
для личного выживания. И уж совершенно определённо это мировоззрение
не было ни хищническим, ни капиталистическим. Оно обладало и ещё
одним «недостатком»: высоким уровнем восприятия и доверия к слову.
В результате тот же архиепископ Никон сетовал, что общество,
издревле строившееся по канонам единовластия, территориальной
общинности и христианской религии, ограничивающих развитие самостоятельной
личности, «увы – не имеет собственного мнения, а довольствуется
теми же газетами... А общество, а печать наша – это известно –
в чьих руках».
Собственное мнение – это результат творчества самостоятельной
личности. Откуда ему взяться у овцы в обезличенном стаде, ведомым
придурковатым пастырем? Не говоря уже о том, что пастух воспитывается
иудаизмом, а стадо – православием. Или православие не понимает,
что творит? Понимает. Ведь вовсе не те, в чьих руках газеты и,
следовательно, общественное мнение, а столпы православия не просто
утверждали, а каленым железом выжигали в душах верующих, что собственное
«мнение – второе грехопадение». [«Собственное мнение»
– это опосредованное культурой человека отражение реальности.
Тот, кто заведует культурой, определяет и «собственное мнение»
народа.] [А.В.Карташев. История Русской
Церкви. М., 2000. Т.1. С.507.] Расскажите об этом евреям.
Человек рождён только для того, чтобы приобрести собственные убеждения,
по убеждениям его и оценят. Нет никакого другого смысла в этой
жизни.
Историк Карл фон Клаузевиц заметил: «Против человеческой глупости
бессильны даже боги». А библейский царь Соломон ещё ранее говорил,
что «глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует
на Господа». Священники русские, видимо, как и корсары, истории
и Библии не читали. К чему им это? Все знания Бог даст им, когда
необходимо, и в нужном объёме. [Заметим, что даже
ведущим подвижникам христианства Бог давал отнюдь не знания, а
способности, т.е. инструмент. Бог, оказывается, тоже не любит
паразитов.] Религия и интеллект в России традиционно несовместимы,
в отличие от иудеев и «отсталых» мусульман, в среде которых всё
наоборот.
Заканчивает архиепископ уже совсем тоскливо: «Пишу я эти строки
и в то же время думаю: услышит ли кто скорбь души? Перестанут
ли играть с огнём? Пожалеют ли многоскорбный народ, а с ним и
дорогую Русь православную?..». К кому обращается архиепископ?
К детям диавола? Они с удовольствием распнут неспособную к самозащите
страну, народ и веру так же, как Иисуса Христа.
Но Он-то шёл на Голгофу сознательно. He-личность, даже ради Господа,
на крест не взойдёт. He-личность, даже объединённая в коллектив,
не способна ни к какой самозащите: ни к физической, ни к духовной
– она не способна даже блеять по дороге на бойню. Способность
к самозащите (и православия в том числе) утрачена с помощью идеологии
того же православия. Невольно задаёшься вопросом: ошибка это или
умысел? Впрочем, эта «ошибка» хуже умысла.
Как писала русская Царица 29 мая 1917 года: «Народ наш уж очень
некультурен, – оттого, как стадо баранов идут за волной. Но дать
им понять, что они обмануты, – и всё может пойти по иному пути.
Способный народ, но серый, ничего не понимает». А Царь добавил:
«... большие, тёмные дети». Власть, руководствующаяся такими принципами
в борьбе с генетически лживым, национально и идейно объединённым
противником, была обречена. «Стаду» ничего нельзя «объяснить»
или «дать понять». Стадо управляется кровью и ложью. Ни один,
даже самый гениальный политик-полубог, опираясь на правду, не
добьётся ничего. Он закончит жизнь на кресте или эшафоте, а его
убийцы используют эту смерть себе во благо.
Власть светская и «духовная» сделали всё возможное, чтобы превратить
народ в легко управляемое стадо – так удобнее управлять. И, оставшись
один на один с агрессором, легко сдали и государство, и «стадо
баранов», идущих за волной, как неотъемлемую часть государства.
Так было в 1917, так было 1991, так будет в России всегда. То,
что нарабатывалось тысячелетиями, пошло с молотка и было разворовано
властью при молчаливом согласии церкви. Народ, как и положено,
безмолвствует. Стадо отучили даже блеять.
Избыточный коллективизм русской нации (поддерживаемый и усиливаемый
православной церковью) препятствовал индивидуальному развитию,
а, следовательно, тормозил и развитие общей культуры. Развивает
культуру не массы, а личность (лучшие из гоев, пастыри, а не стадо),
и только потом она становится достоянием масс, подготавливая новую
ступень, с которой другая личность сделает новый шаг вперёд. Поэтому,
увы, эволюция русской культуры и церкви осуществлялась под эгидой
«жидовствующего» Запада, а не православия, в котором было очень
«мало жизни».
И эта культура не была для «русских» евреев чужой, поэтому они
достаточно быстро заняли лидирующие позиции в «русской», как и
в любой иной христианской культуре, чего в языческих странах не
наблюдалось. Катастрофический разрыв между культурой народа и
элитой подтверждён позднее таким уникальным явлением как «хождение
в народ». Этим разрывом и воспользовались «посредники» и политические
спекулянты, которые к тому времени заняли в «русской» элите лидирующие
позиции.
Однако попытки приучить евреев к производительному труду в сельском
хозяйстве дореволюционной России, сделать из них полезных граждан
общества, предпринимавшиеся царским правительством, были абсолютно
безуспешны. Евреи, имея личную свободу и финансовую поддержку
правительства (о какой никогда не смело даже мечтать коренное
закрепощённое население), трудиться не желали и не умели (потому
и не умели, что не желали).
И ведь абсолютно то же самое и с таким же успехом пытался проделать
австрийский цесарь Иосиф II, который стремился превратить евреев
в «полезных граждан монархии» путём ликвидации их обособленности,
приобщения к немецкой культуре и ассимиляции. И действовал он
идентично, ограничивая евреев в их национальных промыслах, одновременно
пытаясь приспособить их к сельскому труду.
Так, «согласно указу от 1784 г., все арендаторы винокурен, пивоварен,
питейных заведений должны были до 1787 года ликвидировать свои
дела и выехать из мест проживания. В результате этого указа почти
одна треть галицинского еврейства оказалась без средств к существованию».
[Я.И. Рабинович. В поисках судьбы.] Примерно
тот же процент евреев жил за счёт виноторговли и винокурения в
России. Заметим, что, несмотря на все усилия правительства Австрии,
в сельском хозяйстве работали только 2% евреев. Это в пределах
генетических отклонений. Не случайно евреи зачастую считались,
как и цыгане, бесполезными для государства людьми.
А. И. Солженицын в книге «Двести лет вместе» объясняет это нежелание
или неумение трудиться тем, что земля России – не родина для евреев.
Это весьма далеко от истины – у бродяг-хабиру родины нет вообще.
И Палестина – не родная земля. Истина в том, что, во-первых, занятия
сельским хозяйством в России не были эффективны для евреев экономически,
поскольку существовало иное поле деятельности: спекуляция, производство
и торговля алкоголем, откуп, ростовщичество, контрабанда, не говоря
уже о вполне легальном предпринимательстве, международной торговле,
государственной службе и т.д. и т.п.
Во-вторых, в соответствии с религией еврею не позволяется заниматься
работой, которая может быть полезна для гоев, тем более – производить
продукты питания для них. Отрава – другое дело.
В-третьих: культурно-психологические, социально-организационные
и генетические особенности нации не соответствовали тому типу
труда, которым им рекомендовали заниматься. Растению не байки
о дожде нужны, а реальный полив, и не то, что соловья, петуха
басней никак невозможно накормить, да и энергетика иудея не совсем
подходящая. Сельский труд, как и природа вообще – не рефлексивны.
Законы природы мало зависят от сознания человека и его фантазий,
они заставляют контактирующего с ними опускаться на почву реальности,
а это уже не иудаизм. Когда неумелый плотник попадает себе молотком
по пальцам, он в отличие от книжников и фарисеев понимает, что
истина есть. Так, собственно, и родилось в иудаизме христианство.
Впрочем, достаточно и первого объяснения. Особенно если учесть,
что доходы 100 тыс. «бедных евреев» от производства и торговли
алкоголем были сравнимы с государственным бюджетом России. Они
же контролировали все сколько-нибудь значимые товарно-финансовые
потоки страны, устанавливая монопольно-грабительские цены. При
этом налоги, как и алкоголь, оплачивали, в основном, крестьяне.
Только еврей-идиот может добровольно отказаться от таких денег
ради сомнительного удовольствия ковыряться в земле, добывая средства
пропитания, – иные доходы от крестьянского труда были незначительны.
Внедрение евреев в инородную экономическую среду было совсем
не безболезненным. Генри Форд называет этот процесс «экономическим
погромом». При этом евреи выступали и выступают как группа, проводящая
согласованную рыночную и социальную политику в аморфной экономической
среде, основанной на личной конкуренции и не готовой к коллективным
действиям. Сплочённость «гостей» говорит об их враждебности по
отношению к «хозяину» более всяких миролюбивых деклараций. И чем
выше их ксенофобия и агрессивность, тем выше тяга к объединению,
что применительно к оккупируемой экономике означает национально-финансовый
монополизм той или иной степени. Начавшись в экономике, этот монополизм,
сохраняя свою агрессивность и враждебность, реформирует культуру
и политику.
«Связи в иудейских банковских (финансовых – Н.О.) кругах создают
некоторую «постоянную тенденцию» к установлению контроля или монополии
в некоторых сферах промышленности, которые определяются финансовыми
интересами... как только завоёван контроль, все неиудейские интересы
должны быть исключены», – характеризовал эту систему экономических
отношений Генри Форд. То же относится и к политике.
Поэтому к иудеям должны применяться антимонопольные нормы, т.е.
прямой запрет на более чем 20% присутствие еврейских капиталов
на любом рынке, в любом акционерном обществе, где законами часто
предусматривается ограничения на владение акциями одним или группой
связанных между собой акционеров. Именно так вполне логично и
поступила Венгрия перед Второй мировой войной, ограничив участие
евреев в общественной и экономической жизни страны 20%, и, естественно,
получила ярлык крайне антисемитского государства.
Академик А. И. Фролов писал: «Неприязнь по отношению к чужеземцам
обуславливалась прежде всего опасением возникающей с их стороны
конкуренции на поприще торговой и региональной деятельности».
[Цит по: Р. Абдулатипов. Национальный вопрос и
государственное устройство России. М, 2000.] Конечно. Но
неприязнь превращалась в ненависть, если конкуренция была нечестной,
а она такой и была, и она таковой осталась. Не всё и не всегда
можно регулировать формализованным законом, поэтому евреи выясняли
отношения между собой вовсе не на основании законов государства
пребывания, многие из которых принимались под их давлением, а
на базе норм и понятий иудаизма.
Иудеи всегда представляли собой государство в государстве, но,
поскольку законы и нормы функционирования этих различных систем
были различны, то меньшее или внутреннее «государство» выживало
за счёт большего или внешнего. Сами собой напрашиваются естественные
аналогии с мафиозными организациями или семьями. И с мафией бороться,
опираясь на закон, очень сложно. Но если мафия у власти, то с
ней законными и гуманными методами справиться невозможно.
«Национал-экстремизм – это попытки решить проблему конкуренции
в различных сферах общества путём насилия», – продолжает Абдулатипов.
Тоже верно. Вспомним убийства русских царей и видных государственных
деятелей, и 1917 год вспомним, и Палестину, красный и «научный»
террор, изобретённый евреями Авраамом Штерном и Менахемом Бегином.
Т.е. насилие и экстремизм со стороны евреев – это хорошо, а наоборот
– очень плохо. Почему? «А по кочану, – ответят вам теоретики еврейского
интернационала, если вообще кто-то ответит, – потому, что МЫ правы,
а вы – нет». Логично.
Более того, по мнению Генри Форда, «конкуренции в различных областях
мирового делового оборота (контролируемого евреями – Н.О.) не
существует». [Генри Форд. Международное иудейство.
Краснодар, 2002. Кн.1. С.25.] Расшифруем: конкурируют гои.
Евреи, по словам Г. Форда, – единая экономическая и политическая
система. И в тот момент, когда гои пытаются действовать сообща
против объединённого агрессора, именно в этот момент, не раньше
и не позже и возникает вопрос об антисемитизме и фашизме. Можно
сказать, что иудаизм не только учебник, но и возбудитель фашизма
в любой этнической среде, поражённой этой смертоносной идеологией.
Фашизм – это бунт обречённых.
Но и действие действию рознь. Как отмечал Генри Форд, «молчаливое
сопротивление (иудеям – Н.О.) финансовой группы на Уолл-Стрит
или Нью-Йоркской фондовой биржи, к примеру, не является антисемитизмом;
это оппозиция по отношению к программе установления тотального
контроля, который (контроль – Н.О.) предназначен не для общего
блага, но в интересах некоторой расы». То же относится и к государственной
власти. Однако в России такого молчаливого сопротивления и согласия
достичь невозможно. Для этого требуется определённый уровень культуры,
но она сама находится под контролем в «интересах некоторой расы».
Международная торговля по вполне естественным причинам была монополизирована
евреями с первого тысячелетия н.э., фактически, от времени их
рассеяния. Единственным серьёзным конкурентом была Византия. С
XVIII века – монополизированы финансы, с XIX – СМИ. Можно и не
рассуждать о мировом правительстве, поскольку власть осуществляется
«международными» торговыми, финансовыми и информационными монополиями
де-факто. Хотите конкурировать? Милости просим! А играть одному
против компании шулеров (это такая группа экономически весьма
эффективных братков) вам ни разу не доводилось? То же и в политике.
То же в идеологии и культуре, что не менее, а даже более опасно.
На Руси при Святополке II (1050–1113), ориентированном на «западные
ценности», «евреи не повторили ошибок иранских и византийских
иудеев. Они не захватили власть, а просто помогали законному великому
князю в его предприятиях. [Как и в Египте, евреи
помогали фараону независимо от того, на пользу государству и народу
были направлены его предприятия или во вред, помогали не только
деньгами, но и советами, а совет от иудея никогда не был на благо
гою. Иначе иудей не иудей.] (Поэтому) Старая знать... потеряла
влияние на государственные дела. Торговля и ремёсла постепенно
переходили в руки евреев, так как каждому из них помогала община,
тогда как русские купцы и ремесленники действовали каждый на свой
страх и риск.
Князь старался избавиться от «смысленных» людей, обладавших совестью,
способностями и энергией (их заменили «молодые» – Н. О.). Механизм
управления стал крайне прост: еврейские ростовщики получали доходы
с киевлян и делились с князем, который на эти деньги содержал
войско и обеспечивал дальнейшее получение доходов». [Лев
Гумилёв. Древняя Русь и Великая степь. М., 2000. С.342.]
Недовольных, они же антисемиты-экстремисты – «устраняли». Это
полный аналог современной власти. Можно ли говорить, что эта власть
действует в интересах народа? Да! В тех редких случаях, когда
интересы евреев и народа (хозяина и раба) совпадают. Например,
во время войны с немецким фашизмом.
Евреи постоянно используют «библейские тексты, как источник военного
вдохновения и геополитического руководства». Так, сын царя Соломона
Ровоам при вступлении на царство отверг рекомендации старых советников
и в угоду молодым аристократам заявил народу: «Отец мой наложил
на вас тяжкое иго, а я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас
бичами, а я буду наказывать вас скорпионами». Поскольку отсутствие
государственной мудрости (и просто мудрости) молодостью не компенсировалось,
то царство раскололось и ослабло. Мудрость, увы, хотя и приходит
с годами, по наследству не передаётся.
На обсуждении вопроса об эмансипации евреев во Франции аббат
Мори сказал: «Евреи прошли через 17 веков, не смешиваясь с другими
племенами; они исключительно занимались денежными оборотами и
были бичом земледельческих провинций. Ни один из них не облагородил
своих рук, работая плугом. Пот христиан-рабов орошает бразды,
в которых цветёт роскошь евреев.
В Эльзасе в их руках находится на 12 млн. закладных на земли;
через месяц они будут владеть большей половиной этой провинции;
через 10 лет они захватят её совсем, и она будет просто еврейской
колонией». [Эдуард Дрюмон. Еврейская Франция. Краснодар,
2001. С.200.] Это относится и вопросу о продаже земли в
России.
Можно ли предполагать, что, обладая возможностями, национальной
специализацией, организацией, идеологией и религией спекуляции
и ростовщичества, врождёнными способностями психологов, а также
культурными и генетическими психическими аберрациями, имеющими
общие симптомы с проституцией, эта раса будет заниматься примитивным
физическим трудом? Что может заставить их сделать это? И зачем
работать самому, если можно заставить других? Вода в гору не течёт.
Никакой труд вообще не сравним со спекуляцией (оптовой торговлей,
контрабандой) по доходности. Особенно если оптом поставляется
брак по цене первоклассной продукции. Как, например, оценить поставку
в ведущую военные действия русскую армию сапог на картонной подошве,
или спекуляции зерном и сахаром еврейскими коммерсантами и поставщиками
во время войны? Как законную, естественную и эффективную для еврея
экономическую операцию или фактическую помощь неприятелю? Но неприятель
– это он только для русских неприятель.
«В еврейской коммерции не было ничего мистического или бесчестного,
– уверяет Пол Джонсон, – всего лишь здравый смысл». У жулика,
понятно, больше «здравого смысла», чем у крестьянина, поскольку
уровень его «рентабельности» многократно выше. И крестьянин, с
точки зрения жулика и «западоида» Джонсона, – недоразвитый дурак.
Ещё умнее – грабить старушек, отнимать завтраки у школьников и
совращать малолеток. Главное, чтобы рассудок не был ограничен
условностями, традициями, этикой и прочей слабоумной белибердой.
Как отмечал М. Князев: «Если есть возможность заработать деньги,
пусть на наркотиках, то почему это должен делать кто-то, кроме
евреев?! Тем более, что сами-то евреи к употреблению наркотиков
мало приучены, а население на планете явно лишнее. Всё логично».
[М.А. Князев. Будущее мирового сионизма. М.,1997.
С. 186.] Безусловно, логично. Только при чём здесь Бог
и какой-то «божий народ»? Бог здесь – своеобразный бандитский
пахан и социальная маскировка криминально-мафиозных группировок,
типа современной РПЦ. Они так в Бога и веруют.
Представьте себе нелегальную организацию, собирающую с населения
больший налог, чем правительство, и стремящуюся к власти ради
ещё большей эффективности «капиталовложений». Есть ли у такого
правительства и народа шанс проводить свою политику и вообще выжить
без противовеса из не менее эффективной русской системы, в том
числе, системы власти? А такой системы просто быть не может, поскольку
эффективность еврейской организации основывается на национальном
монополизме (экономическом и культурном фашизме) и абсолютной
безнравственности по отношению к основной нации и государству.
Это – норма иудаизма. Да и какая нравственность может быть у людей,
целью которых являются деньги, полученные «пусть на наркотиках»?
Бог евреев полностью определён характером «труда» этого народа.
Совместная жизнь евреев и неевреев в России представляется Рабиновичу,
автору книги «В поисках судьбы», следующим образом: «Евреи избавлялись
от мусора (остатков пищи), неевреи даром получали пищу для свиней,
а свиньи разнообразили скучное хозяйское меню – борщ, картошку,
селёдку». А евреи, естественно, получали пропитание за счёт неевреев,
но в чистом виде – деньгами. Разве такое алхимическое превращение
помоев в золото не говорит о пользе евреев?
Заметим, что уровень детской смертности «среди забитых и нищих
евреев» был в два раза ниже, чем у коренного народа государства,
которое кормило хлебом и маслом полЕвропы. И в то же время у евреев
«практически не существовало возможностей для подготовки профессиональных
еврейских историков и передачи накопленного опыта... Самодержавный
режим, черносотенная реакция [Физический смысл
слова реакция – действие, состояние, процесс, возникающие в ответ
на воздействие. Политический смысл этого слова, как сопротивление
прогрессу, мы не рассматриваем ввиду его исторически доказанной
нелепости.] душили развитие еврейского национального самосознания»,
– считает Рабинович.
Вспомните о плохом танцоре, которому всегда что-то мешает, Яков
Иосифович, и никогда не пишите ерунды. Не развивались потому,
что не было нужды. Халява, сэр! И никакой конкуренции. Потому
и евреев в России жило больше, чем где бы то ни было, потому и
вносили российские евреи большие вклады в «общееврейское дело».
И именно черносотенная реакция на еврейский «революционный» террор,
конфликт с «титульной» нацией и властью более чем всякая псевдоисторическая
демагогия способствовали развитию «еврейского национального самосознания»
и сионизма. Учите историю и психологию. И читайте Рабиновича.
Ведь если евреям, благодаря помоям которых выживали русские, было
не до учебы и самосознания, то русским-то каково? У них-то откуда
черносотенное самосознание? С еврейских помоек, что ли?
Но всё это – вторично. Всё самосознание еврейского народа, вся
его история – в священных книгах и религии, там всё, что было,
есть и будет с этим народом. Этим он и отличается от народов иных.
А недостатка в религиозном воспитании евреев в России не было
никогда, кроме советского периода. Но это уж не русские, не их
цари и даже не черносотенцы постарались, они как раз были против.
Евреям нужно было не просто самосознание, а самосознание революционное,
направленное на решение конкретной политической задачи: на захват
власти в России.
Заметим, что евреи появились в России из Польши, где, по словам
того же Рабиновича, для евреев всего мира был просто рай земной,
вторая земля обетованная, где евреи очень способствовали, экономическому,
политическому и культурному развитию этой страны на базе культурного
и научного прогресса самих евреев. После того, как евреи окончательно
«окультурили» и развили Польшу, они попали в некультурную и отсталую
Россию, захватившую часть территории «передовой и развитой» Польши,
и уже в России в результате отдельного от русских проживания (черта
оседлости) весьма быстро превратились, по словам того же автора,
в весьма тёмную массу. И только включение их в культурную, политическую
и экономическую жизнь России изменило это положение, дало простор
для развития и инициативы, направленных против России и русских.
Жаль, что Рабинович обижается, когда евреев сравнивают с паразитами.
Они ведь паразитируют не только на экономике, но и на культурах
народов, с которыми проживают, на той самой ноосфере, которая
в значительной степени может быть отождествлена с языком и богом
нации. И, уничтожая элиту, доводят культурные тенденции народов
до идиотизма, а народы до самоуничтожения. Сами по себе они ничего
не стоят – обычная (хотя и агрессивная) «тёмная масса», и представляют
какую-то ценность только в качестве посредников, будь то в экономике,
науке, власти, культуре или сексе. Но от посредничества до паразитизма
– один шаг. И посредник превращается в паразита, как только начинает
устанавливать законы для производителя и манипулировать его психикой.
Не нравится слово «паразит», – можно применить понятие «сорняк»,
поскольку разница между ними и гоями такая же, как между сорным
и культурным растением. Сорняк или дичок более жизнеспособен,
менее привередлив к условиям существования, ему не нужен особый
уход. И он не создаёт культуры, он пользуется чужой, вытесняя
и замещая окультуренные растения. Характерно, что иногда этот
хитромудрый сорняк пытается замещать и садовника.
Только сорняк может одновременно любить и ненавидеть сад. Любить
удобренную и окультуренную почву и ненавидеть культурные растения
– своих врагов, заместить которые он очень жаждет. Но вот ведь
беда: заместив культурные растения в надежде на соки земли, сорняк-кочевник
с удивлением обнаруживает, что сад пришёл в запустение. Тут ему
уже плохо, неуютно и голодно. Пора искать другой участок. И, бодро
напевая «Семь сорок», сорняк выкапывается и отправляется в путь.
Учитывая, что посредничество – одна из функций власти, то и претензии
посредников на власть в социальной системе, особенно – власть
демократическою, выглядят, на первый взгляд, обоснованно. Но это
посредник инородный, которому, в отличие от национальной власти,
судьба государства и народа безразлична. У него остался тот же
менталитет, который позволил ему претендовать на власть – менталитет
суперстяжателя. Лиса, выступившая арбитром в споре о справедливом
разделе сыра между двумя зайцами в известной сказке, и эффективно
«разделившая» его в свою пользу – это не есть власть, «полезная»
для зайцев.
«Мы били их не за то, что они обдирают, – говорил один из крестьян
Херсонской губернии после событий 1881 года, – они на то и жиды,
чтобы обдирать, – а за то, что, обдирая нас, они хотят над нами
панствовать». Крестьянин понимал, что жид во власти посягает уже
не только на его деньги – чёрт с ними, – но и на его жизнь и его
сознание. И всё это в конечном итоге исходило от одной изолированной
нации и религии. Разве мог этот крестьянин голосовать за либеральную
демократию? За власть жидов? За власть спекуляции? А вот Солженицын
и русская интеллигенция – смогли.
Они не поняли, не понимают, и не поймут этого крестьянина, поскольку
в самолюбии и самолюбовании своём полагаются только на рассудочность
и рациональность, на ограниченный и несамостоятельный человеческий
разум, ведомый инстинктами, на крайне примитивные человеческие
познания, которые кажутся значительными и достаточными только
законченным идиотам, – это основа всех человеческих заблуждений
и несчастий в прошлом, настоящем и будущем. Человек никогда не
будет знать достаточно, чтобы предусмотреть и предотвратить вред
от принимаемых им решений, а попытка опираться на рассудок, вооружённый
примитивными знаниями, в ремонте или перестройке сложных механизмов
всегда приводила к катастрофам.
Для того, чтобы заставить евреев заниматься полезным трудом,
нужны были не законы, которые во множестве принимало правительство
царской России, и не помощь евреям – они не нуждаются ни в какой
помощи, – а экономическое, политическое, культурное и интеллектуальное
развитие собственного народа, основанное на национализме, экономической
самостоятельности и частной собственности, а этой личной самостоятельности
в присутствии более эффективного, национально объединённого, опытного
и абсолютно безнравственного конкурента добиться невозможно.
Необходимы были и знания о евреях, об их исторической психологии
и особенностях социального поведения. А вот этим власть в России
не занималась, и заниматься не будет никогда. Проще осудить несколько
сотен тысяч ограбленных русских рабов за антисемитизм или разжигание
или возбуждение межнациональной розни – и дело с концом. Бытовой
антисемитизм – это не только последствие «экономической эффективности»
евреев, возбуждающих в массах соответствующее отношение, но и
результат «эффективности» власти в подавлении собственного народа
ради мира с евреями и ради их денег, ради ложно понятой государственности.
До сих пор ничего не изменилось.
Поэтому можно согласиться с мнением прародителя сионизма Теодора
Герцля о том, что «антисемитизм не есть случайное явление, встречающееся
лишь в данной обстановке и при данных условиях; нет, он – постоянное
зло, он – вечный спутник Вечного Жида», и «единственно возможное
решение еврейского вопроса» – отдельное еврейское государство
(Цит. по: А. Солженицын. «Двести лет вместе»).
Так почему евреи обижаются на черту оседлости, которая, по сути,
и есть имитация автономного национального государства? Именно
«скученность» народа, его компактное проживание (типа гетто или
черты оседлости) является одним из условий развития национального
самосознания. Именно поэтому «тёмные» русские евреи оказались
сильнее эмансипированных западных, и, в конце концов, подавили
их, перехватив инициативу в сионизме, где «западоида» Герцля подсидел
расист-хазарин Вейцман, бывший родом как раз из России. Не так
ли, господин Рабинович?
Иосиф Бродский при всём своем негативном отношении к советской
действительности, перебравшись в США, не без грусти утверждал:
«...похоже, я прибыл сюда без своей Музы. Наверное, она не села
на тот самолёт». Человек развивается только преодолевая препятствия,
если их нет или они непреодолимы – это смерть. Это даже хуже смерти.
Весь вопрос в том, в какую сторону идёт развитие, какие подсознательные
силы и инстинкты определяют его, в системе каких нравственных
координат оно происходит, какой инструмент допустим при разрушении
препятствий, а от какого следует отказаться. А это не рассудок
решает, и не еврейский бог, лжец и человекоубийца.
Тот же Бродский, утверждая, что никого не представляет и не выступает
«за кого-либо или за что-либо, кроме себя самого», был по сути
своей сформирован Ветхим Заветом, который, по его словам, по духу
выше Завета Нового и менее всепрощающ. Т.е., не признавая над
собой никакой власти, сам поэт находился под властью иудеев, создавших
этот Завет. Эта магия слова не осознана, и тем многократно более
действенна, чем реальные политические ограничения и предписания.
И это власть тьмы, уродства и разрушения под маской света, красоты
и Закона. Не случайно поэт, которого сложно назвать евреем по
данному нами ранее определению, осознавал и боялся «дракона» в
себе.
Когда мы говорим о том, что власть в России не занималась воспитанием
собственного народа, это не нужно трактовать, что власть не понимала
необходимости такого воспитания. Обер-прокурор Синода К. Победоносцев
в разговоре с еврейским банкиром Морицем фон Гиршем утверждал,
что «политика правительства исходит не из «вредности» евреев,
а из того, что, благодаря тысячелетней культуре, они являются
элементом более сильным духовно и умственно, чем всё ещё некультурный
и тёмный русский народ». [Цит. по А.И. Солженицын.
Двести лет вместе.] При этом еврейский банкир Гирш пожертвовал
один миллион рублей для русских школ, а это по тем временам деньги
немалые. Не говорите только, что тот же Гирш не захотел помочь
русским евреям в «развитии национального самосознания» – вам никто
не поверит.
Обер-прокурор Синода был всё же не совсем прав. Если бы «некультурный
и тёмный» русский крестьянин стал вдруг таким же «культурным и
светлым» как еврей, то землю пахать было бы некому. Каждой социальной
группе и каждой профессии присуща своя культура. И если в современной
России сделать всех похожими на Новодворскую, то сама «революционерка»
умрёт с голоду. Они и ей подобные смогут жить, пока у них не кончатся
деньги, вырученные от продажи России, в самом прямом смысле этого
слова. Посредник или паразит вообще сам по себе существовать не
может. Не всё так просто, как кажется своекорыстным еврейским
социальным реформаторам.
«Подводя итоги реформаторской деятельности Иосифа II, – пишет
Рабинович, – необходимо отметить, что, несмотря на их половинчатый
характер, они были весьма прогрессивными, способствовали «европеизации»
галицийского еврейства, содействовали развитию просвещения и культуры».
А вот действия русского государства в том же направлении вызвали
обвинения в государственном антисемитизме и черносотенной реакции,
которые с радостью повторяет сегодня Рабинович. И эти вопли закончились
уничтожением более 30 миллионов русских только в первые годы революционного
террора. Вот это – действительно реакция евреев, как сопротивление
общественному прогрессу в России. И справедливость такого определения
подтвердила история.
Чем дальше власть России продвигалась по пути капиталистических
реформ, тем больше её представителей ненавидели «революционеры».
Иудейское руководство ради сохранения власти всеми силами пытались
не допустить еврейской эмансипации не только в России, но и на
Западе. И именно они убили реформатора Столыпина, который один
сделал для демократии и капиталистического развития России многократно
больше, чем все евреи в мире вместе взятые и перемноженные друг
на друга. Так кто реакция?
Иудеи боялись русского капитализма делавшего реальной не только
эмансипацию, но и ассимиляцию евреев не менее, чем укрепления
русского национального самосознания, которое одно только могло
противостоять их замыслам. Им нужна была Россия и власть в ней
вовсе не для решения русских проблем, а чтобы «оказывать давление
на международную политику», в частности, в палестинском вопросе.
И они решили этот вопрос в процессе двух мировых войн, нескольких
революций и уничтожения свыше 60.000.000 русских. К концу XX века
эта цифра достигла 100 миллионов. И они намерены уничтожить ещё
столько же.
«Иудеи, – пророчествовал Генри Форд, – вовсе не разрушили капитализм
в России. Когда придёт время для Троцких и иных расшаркаться на
прощание и укрыться под защиту мировых капиталистов, то окажется,
что разрушен ими не иудейский, а только русский капитал, взамен
же его на престоле воссел капитализм иудейский». Именно это и
произошло в процессе «перестройки».
Поэтому коммунистическую революцию евреи финансировали в сотни
раз щедрее, чем образование. Необходимо также отметить, что евреи
прибегают к террору, даже обладая подавляющим преимуществом в
экономике и идеологии. После захвата власти в России террор был
возведён в официальную политику Советов [«В том,
что произошло в России, – пишет Г. Форд, – ничего нового нет.
Это есть лишь та форма господства, навязанная иудейскими революционерами
неиудейской России, в которой иудейство воспитано с древнейших
времён...»], руководимых евреями – наследниками и идеологическими
приемниками Моисея. Террор – это вообще признак слабости, интеллектуальной
ограниченности или обмана, крайняя степень социального бандитизма.
Если хочешь понять человека – дай ему власть. «Власть выявляет
истинную суть человека», – сказал кто-то из древних. Нам ещё не
надоело ставить опыты на себе?
Не сама по себе социальная система раздражает евреев, а отсутствие
доступа к власти, к ресурсам страны, к мировой политике, в конечном
итоге – к нетрудовым доходам, к паразитизму. И когда одна нация
борется за власть (в Австрии конца XVIII века ещё не было условий
для захвата власти, в России конца XIX – уже были) – другие должны
исповедовать космополитизм. Тот, кто препятствует иудо-масонам
в достижении их целей – антисемит. Других определений нет. Чтобы
всё окончательно стало на свои места, следует вспомнить изречения
сиониста Ахад Гаама, приведённые в качестве эпиграфов к предыдущим
главам. Для того чтобы стать антисемитом, достаточно процитировать
Ахад Гаама, указав на то, что он – еврей. Следует учесть, что
евреи учителя Ахада – одного из еврейского народа – поддержали,
иначе мы ничего не знали бы о его «идеях».
К этой же категории относится и национальная политика большевиков-ленинцев,
она же – политика евреев. Крупные нации, представляющие реальную
опасность для евреев, должны быть интернационализированы, мелкие,
которые позже можно легко уничтожить поодиночке, могут баловаться
национализмом, – это поможет подавить нации крупные. Впрочем,
до революции в российском государстве понятия «русский» вообще
не было, в паспорте писали – православный. Поэтому и православие
попало под удар.
Само же правительство России, опасаясь усиления революционных
воззрений, законодательно ограничивало просвещение народных масс,
делая упор на зажиточные слои, что ещё более усложняло и обостряло
положение, но никоим образом не способствовало разрешению «еврейского
вопроса», который в свете вышеизложенного равным образом и был
и вопросом русским. В то же время, любые попытки защиты и развития
русского народа естественным образом носили ограничительный для
евреев характер и воспринимались как антисемитизм.
Процессу образования евреев служила и «черта оседлости», покинуть
которую через образование или занятие ремеслом было совсем просто.
А ведь даже Бог не мог ничего добиться от евреев «по-хорошему».
Вспомним бытие евреев в Египте и политику фараона по отношению
к их «исходу» для того только, чтобы понять разницу между знаниями
жрецов и примитивизмом современных властителей человечества. «Поступай
наоборот тому, что желает твой враг», – говорил Наполеон. Следовательно,
евреи априори считали власть в России своим врагом. И это не удивительно.
Не удивительно и то, что деятельность русского правительства
приводила к обратным результатам. Когда евреев силой тащили в
общеобразовательные школы и институты, пытаясь сделать из них
«полезных обществу граждан» – они всеми силами сопротивлялись,
обвиняя власть в разрушении еврейской культуры и насилии над евреями.
Стоило ограничить приём – и от желающих попасть туда не стало
отбоя, и эти ограничения, как и принуждение к образованию, стали
одним из поводов для обвинения власти в антисемитизме. И это тоже
реакция. Что бы власть ни делала – она виновата. А если, напуганная
обвинениями, она не делает ничего, она ещё более виновата, поскольку
ничего не делает. Тот, кто хочет войны, всегда найдёт повод для
неё.
Евреи, допущенные к политической и культурной жизни России в
XIX веке, привнесли в жизнь страны одно новшество, к которому
русские не только не были готовы тогда, но и не будут достаточно
готовы никогда, – это спекулятивные отношения в идеологии, культуре
и политике. А поскольку революционно-либеральная идеология во
многом содавалась евреями и продавалась евреям, то они быстро
дошли до крайностей, что и определило не только предреволюционный
терроризм, но и беспримерную жестокость переворота 1917 года.
Вся эта коммунистическая идеология убийств как интеллектуальный
продукт, была заказана, произведена и куплена евреями. Она полностью
отражает спекулятивную психику нации, её идеалы и идеологию. «По
плодам их судите о них».
Безусловно, этот социальный продукт формально отражал устремления
некоторой части масс и интеллигенции к демократическим идеалам:
Свободе, Равенству и Братству, но только в своей рекламной составляющей.
По сути социализм – это слепок с еврейской общины под управлением
раввинов. И в коммунизме по-еврейски столько же свободы, равенства
и братсва, сколько в иудаизме.
«Евреи относились к революции, как к коммерческому предприятию
– по деловому: они вкладывали в неё большие деньги – свои и чужие.
Опираясь на силу денег, они обеспечивали за собой организационное
руководство партиями, в частности, подбор личного состава их верхушек,
а также агитационно-пропагандистскую работу». [Герман
Фест. Большевизм и еврейство. Рига, 1934.] Так Яков Шифф,
вложивший в революцию около 20 млн. долл., получил золота на сумму
102,3 миллиона долларов, при этом большую часть этих средств составили
поступления из умирающей от голода России. [Анатолий
Грешневиков. Информационная война. М., 1999.]
Стокгольм, 21 сентября 1917 г.
Господину Рафаилу Шолан (или Шауман)
Дорогой товарищ! Банкирский дом М. Варбург, согласно телеграмме
председателя «Рейнско-Вестфальского синдиката» открывает счёт
для предприятия товарища Троцкого. Доверенный, по всей вероятности,
господин Кестров, получил снаряжение и организовал транспорт такового
вместе с деньгами... ему же вручена потребованная товарищем Троцким
сумма.
С братским приветом Фюрстенберг.
[Генри Форд. Международное иудейство. Краснодар,
2001., С.262, 328]
Оно, конечно, тоже «подделка», как и всё, что говорит не в пользу
евреев. Вот только Троцкий, к сожалению, не исторический фантом.
«Это не голод, – внушал голодающему русскому населению «начальник
еврейского предприятия» товарищ Троцкий (Бронштейн). – Когда Тит
брал Иерусалим, еврейские матери ели своих детей. Вот когда я
заставлю ваших матерей есть своих детей, тогда вы можете придти
и сказать: «Мы голодаем». И заставил. Так что ледоруб у него в
черепе оказался небезосновательно. Мы не говорим уже, где Рим,
а где Москва, и какое отношение римский император Тит Флавий,
сын Веспасиана, имеет к русским? А вот еврей Бронштейн, «коммунист-интернационалист»,
к ныне здравствующим товарищам евреям (и западным братьям-финансистам
в том числе) имеет прямое и непосредственное отношение.
«О Троцком нельзя заключить иначе, как об образованном человеке,
изучившем мировую экономику, как о сильном и энергичном вожде
и мыслителе, который, несомненно, будет отмечен в истории, как
один из числа великих людей, которыми наша раса облагодетельствовала
мир» («Иудейский мир» от 30 июля 1920 г., цит. по Г. Форду). Спасибо,
благодетели! Ну, куда бы мы без евреев, без спекулянтов, без Лёвы
Бронштейна? А? Деградировали и повымирали бы все к чёртовой матери,
как японцы, китайцы или индийцы какие-нибудь. Спасители! Скажите,
родные, как вас отблагодарить? Нет, нет, не отказывайтесь! Заслужил
– получи.
Может быть, Троцкий – одинокий выродок-«благодетель», ведь говорят
же, что в семье не без урода? Увы, нет. «Славные сыны Израиля,
– Троцкий, Свердлов, Роза Люксембург, Мартов, Володарский, Литвинов
вошли в историю Израиля... они непосредственно или посредственно
старались уничтожить наших наибольших врагов – православных гоев
(т.е. русских, поскольку автоматически считалось, что русский
– это православный, – Н.О.). Этим они заслужили вечную славу»,
– писал Герман Брановер в книге «Возвращение», вышедшей в 1969
году. Так что война началась даже не в Иерусалиме и не в 70 году
н.э., она им продолжилась, и она не кончится никогда. Когда будет
убит последний гой, евреи передавят и съедят друг друга. Это закономерный
итог суперрациональной культуры каннибализма.
Список «друзей-благодетелей» русского народа можно продолжить
до бесконечности, поскольку «В первые дни революции вся масса
городских еврейских интеллигентов и полуинтеллигентов бросилась
в поток революции. Большое число евреев заняли должности комиссаров,
участвовали в правительстве, в армии. В ту минуту, когда значительная
часть русской интеллигенции отстранилась, испугавшись революции,
как раз в эту минуту еврейская интеллигенция влилась в революционное
русло и начала работать в революционных правительственных органах»,
– утверждал М.И. Калинин.
Естественно, что «всесоюзный староста» не мог говорить о том,
что русская интеллигенция была окончательно отстранена от политики
с той самой минуты, когда западными ростовщиками-евреями было
принято решение о финансировании «русской» революции. Тот, кто
платит, тот и музыку заказывает, тот и исполнителей назначает.
Именно этого и «испугалась» русская интеллигенция, в отличие,
например, от очень храброго Солженицына, который, естественно,
ничего этого не видит и не понимает. «Россию, – шепчет этот «историк»,
мотаясь взад и вперёд, как старый еврей на молитве, – мы раскачивали
вместе с евреями». Мы – это Троцкий с Солженицыным?
Так же, как большевики-ленинцы, финансируются современные демократы,
писатели-«историки» и идеологи. Результат налицо не только в России,
которую под либерально-демократические частушки в исполнении евреев
просто разворовали. Поэтому мы вместе с евреями и Солженицыным
можем смело (потому что безопасно) утверждать, что антисемитизм
русских – абсолютно «безоснователен», не имеет под собой никакой
почвы, он – признак «поголовной глупости» русских «недочеловеков»
и отсутствия у них «совести».
Особенно в сравнении с евреями, которые, несомненно, «ум, честь
и совесть» нашей эпохи, что и зафиксировано в лозунгах иудо-коммунизма,
против которого тоже выступают евреи. Они всегда в первых рядах
борцов за всё, что угодно и против чего хотите. Только выразите
своё недовольство чем-нибудь, и тут же будет создана теория о
том, что именно это «что-нибудь» и является главным злом человечества,
а вот если это «что-нибудь» уничтожить под непосредственным руководством
авторов самой человечной в мире идеологии, то и будет вам полный
порядок, рай земной и счастье на века.
Главное – сплотить под знамёнами борьбы с «чем-нибудь» как можно
больше идиотов, желательно – юных, трансформировать их естественное
недовольство своим положением в ненависть к существующим порядкам.
И повести, повести... потом развернутся... и в обратную сторону,
а то и поперёк всякого смысла..., но впереди, на лихом коне демагогии
и с пеной у рта. Но конь-то чёрный, как и всадник... с мерой в
руках... один шекель за... Урраа...! Даёшь...! Бей гадов...! «И
как один умрём в борьбе за это...» Слушали-постановили ... расстрелять!
«Вегной догогой идёте, товагищи!» Империя Зла... зла... зла..,
а демократия добра – ра..ра..та-ра-ра... «Я поймала комара...
жалко комаришку!», а «80% населения планеты – лишние» ... «Стрелять
первым...» и «нет ни русских, ни евреев, ни эллина...» «Россияне,
во всём виноват Чубайс!...», «Здравствуй, Шамиль Басаев...», «Государство...
эффективность... благо человека... твое, сука, благо, между прочим.
Кто разрешил улыбаться? Молчать! Шаг вправо, шаг влево, прыжок
на месте...» Этого хотели? Нет? Тогда пойдём другим путём. И ведь
пойдём. Главное – побольше разрушений, крови, убийств, нравственной
пустоты и неопределённости во имя светлого будущего, которое не
наступит никогда... Спекулянт, убедивший вас купить гнилую идеологию,
убьёт вас для вашей же пользы, поскольку вы в рамки этой идеологии
не вписываетесь. И вы с ним согласитесь. Полный бордюр! «Здравствуй,
страна героев!»
Думаю, что не выдам государственной тайны, если скажу, что, по
подсчётам весьма компетентных товарищей, пост «президента» России
времён г. Ельцина стоил 50 млн. долларов США. За такую цену на
Западе нельзя купить фирму средней руки. А ведь покупающий президентство
покупает Россию со всеми потрохами, включая ещё не родившихся
детей, – он царь и Бог, он всевластен, неподсуден и недоступен.
И он делает с Россией всё, что сочтёт нужным.
То, что считает нужным сделать с Россией и её населением «президент»,
зависит от того, кто оплатил покупку. Купить за 50 миллионов страну
стоимостью 30 триллионов можно только демократическим путём, военный
переворот дороже и опаснее, и тут нельзя лгать, что, мол, военную
хунту вы сами, граждане, добровольно поставили, а потому и сами
виноваты. Других различий между «демократической» и бандитской
властью в России нет, не было и не будет. А «втюхать» российским
лохам «президента» не сложнее чем продать «ножки Буша». Главное
– заставить поверить, что без этого дерьма они пропадут. А верить
русских научили. И ничему, кроме этого.
Аналогично дело обстояло и в культуре, но это более отчётливо
проявилось во время Второй великой еврейской революции периода
перестройки и характерно для современного Запада вообще. Культура
на продажу – это естественное состояние менталитета евреев, которые
даже свою культуру деформировали подобным образом. «Они построили
Сион на крови и Иерусалим на бесчестье. Правители судят за мзду,
священники продажны, пророки и те вещают за деньги» (Мих. 7:2).
Однако культурно-политический рынок неприемлем для России по естественно-экономическим
причинам.
«Рынок, – говорил древний мудрец Анахарсис, – это место, нарочно
предназначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга». Это
же относится и к рыночной экономике, где рынок – это всё государство,
вся планета. Заметим при этом, что евреи, в отличие от русских,
нация не просто торговая – это нация спекулянтов, действующих
согласованно. В отношении же внешней среды, согласованные усилия
евреев направлены на покупку или подкуп власти «рынка» и создание
тем самым особых условий для еврейских спекуляций. Апофеоз деятельности
спекулянта – власть над барахолкой, в которую превращена человеческая
цивилизация.
Подводя итог исторического экскурса, нельзя не привести вывод
английского историка Джеффри Хоскинга о том, что «строительство
государства в России мешало строительству нации. Усилия, уходившие
на сбор налогов и создание армии для нужд империи, требовали подчинения
всего населения, особенно русских, интересам государства и, таким
образом, затрудняли создание общественных ассоциаций, представляющих
основу для национального самосознания в гражданском смысле».
Как отметил русский историк XIX века Василий Ключевский, «государство
пухло, а народ хирел». Одним словом – самоеды, создавшие государство
из своей плоти и крови. Именно эта плоть и кровь сегодня распродаётся
международными спекулянтами. Понятие «белый раб» могло возникнуть
только в Евразии. Бежать некуда и незачем. Вперёд – невозможно.
Назад – не с кем. Можно сколько угодно издеваться над «своим путём»
России, но если мы его не найдём, мы погибнем. Поэтому – найдём.
Приемлем вообще любой путь вне примитивно-спекулятивной идеологии
евреев.
Строительство государства также сделало необходимым заимствование
чужой науки и культуры, «отодвинувших коренное население». [Д.
Хоскинг. Россия: народ и империя. Смоленск, 2000. С.11.]
И первое самое значительное заимствование – религия, определившая
судьбу нации и государства. Это и последующие «приобретения» лишили
русский народ права на творчество, поставив творческую нацию в
положение раба-исполнителя. И русское коренное население «отодвинуто»
от «своего» государства до сих пор, на что имеются свои, вполне
«демократические» причины.
Культурный разрыв нации и государственной элиты Российской империи
был завершён языковым различием. Высшие слои общества после Петра
I осознавали себя как иная нация, формировавшаяся на базе французского
языка и западной культуры, хотя и сохранили часть ордынских и
варяжских традиций допетровского периода. Поэтому Октябрьскую
революцию можно рассматривать в значительной мере как войну национально-освободительную,
идеологизированную не более, чем восстание Спартака.
Российская культура со времён Петра I строилась (а учитывая иудо-христианское
рабство – и ранее) исключительно на заимствованиях, постоянно
разрывая психологическую связь поколений в попытке догнать уходящий
европейский поезд. Разрыв связи поколений – это уничтожение архетипа
и самосознания нации. Но чужую культуру нельзя усвоить, поскольку
видимая культура – это не вещь и не система отношений, а состояние,
фотография живого и непрерывного процесса, направленного из прошлого
в будущее. Этот эволюционный процесс хотя и управляем, но непосредственно
связан с генетическими особенностями этносов.
Сегодняшнее состояние культуры и сознания нации вытекает из предыдущего
и определяет последующее. Коренное изменение одного пласта исторического
сознания, во-первых, уничтожает всё наработанное ранее, стирает
нацию как живой, самостоятельный и тем интересный фрагмент человеческой
цивилизации; во-вторых, рождает систему бесплодную, не подкреплённую
исторической психологией предыдущих поколений, и потому обречённую
на подражательство и в дальнейшем. Культурно-генетический диссонанс
приводит к тому, что все нации, пытавшиеся заменить собственную
культуру на инородную, деградировали и вымирали.
Культуру можно определить как кровь нации. Эту кровь можно безболезненно
заменить, но только в случае совпадения основных характеристик.
Поэтому вопрос о том, что общего может быть у евреев и русских,
имеет основное значение при оценке религии, которая есть катастрофически
неполное и искажённое отражение еврейской культуры. Этого общего
там крайне мало. Различно даже понимание Бога, а это означает
различные этические установки, что делает нации и культуры абсолютно
несовместимыми. Любая попытка привить эту религию должна вызывать
естественное сопротивление организма, его болезни и, возможно,
смерть.
В России все это усугубляется климатическими условиями, пространствами,
смешением наций и многовекторностью культур малых народов при
подавлении культуры русской, что препятствовало интенсивному экономическому
и культурному развитию страны. В результате, не усвоив чужую культуру,
– целиком её и нельзя усвоить, поскольку она предназначена для
другого мира, другой нации, других условий (в том числе – климатических),
– Россия неоднократно теряла свою.
Итогом тысячелетней судорожной «гонки за лидером» явилось «разбитое
корыто» собственного национального самосознания и та же европейская
спина впереди. Вопрос не в том, надо ли заимствовать чужое, а
в том – что и сколько заимствовать, чтобы сохранить и усилить
своё. Культурная зависимость и деградация личности, спровоцированные
властью, церковью и условиями развития, породили массовый комплекс
неполноценности на всех уровнях, а к концу XX века и высшее государственное
управление – особенно. Советская, российская власть и военное
руководство страны характеризуются биологическим идиотизмом и
клептоманией, т.е. практически полным отсутствием какой бы то
ни было культуры, не говоря уже о культуре национальной. Они могут
существовать только продавая и предавая. Иной рациональности от
них ожидать невозможно. Это как правило люди, никому доселе неизвестные,
и ни на что, кроме воровства и разрушения не способные.
«Россия в культурном отношении вызывала презрение со стороны
большинства своих вассалов в Центральной Европе и ещё большее
презрение со стороны своего главного и всё более несговорчивого
восточного союзника – Китая, – писал Збигнев Бжезинский. – Постепенное
политическое пробуждение нерусского населения означало, что украинцы,
грузины, армяне и азербайджанцы стали считать советскую власть
формой чуждого имперского господства со стороны народа, который
они не считали выше себя в культурном отношении». А, следовательно,
– и более слабым. Нет пророка в своем отечестве. Но Збигневу-то
Бжезинскому, непримиримому, как всякий западоид, «другу» России,
можно поверить? Так поверьте, что стабильность и сила государства
определяется, в основном, культурой образующего его этноса.
Понимая всё это, 3. Бжезинский совершенно справедливо указывает
на то, что зоологическим врагам России, каковым он сам и является,
следует поддерживать рост национального самосознания нерусских
народов, и, соответственно, всеми силами препятствовать росту
самосознания русских. Я не знаю власть в России, которая бы действовала
не в соответствии с рекомендациями Бжезинского. Результаты налицо.
А ведь именно семейке Бжезинских, а более конкретно, – его отцу,
еврею, эмигрировавшему в своё время в Америку, принадлежат слова:
«Могущество Америки будет прирастать за счёт разрушения и на развалинах
России». И «русская» власть следует этим «великим» заветам для
чего собственные мозги совсем не нужны. Нужна исполнительность
и преданность.
«История свидетельствует, – пишет Р. Абдулатипов, – что Москва
всегда умела поставить общегосударственные интересы выше чисто
национальных русских». [Рамазан Абдулатипов. Национальный
вопрос и государственное устройство России. М., 2000. С.115.]
А разве мы не говорим то же самое? Поставим точки над i: Москва
– это федеральная или имперская власть, не имеющая отношения к
русским, а нация – это соборная личность, т.е. в значительной
степени это личность каждого русского человека, его интересы.
Так вот, именно личные интересы каждого русского приносятся постоянно
в жертву властью ради сохранения влияния, т.е. самосохранения.
Это было, есть и будет, независимо от социально-политического
устройства России.
Русские были превращены в рабов империи, их интересами власть
пренебрегала ради «дружбы между народами», сохранения мира и стабильности
в государстве. Но власть достигла противоположных результатов:
империя развалилась. Люди дружат вовсе не с тем, кто что-то жертвует
для них: жертвующих ненавидят. Люди дружат с тем, кто любит себя,
поскольку любовь к ближнему – это разновидность самолюбия, а и
то, и другое – это любовь к жизни вообще. Тот, кто помнит о своих
интересах, не забудет и о близких. Кто предал себя – предаст кого
угодно. Даже Бога.
Достоевский утверждал, что у России не будет врагов непримиримее,
чем западные славяне. Эти нации так же потеряли и душу, и культуру,
как и русские, но, по-видимому, винят в этом Россию. Однако не
Россия сожгла на костре из собственных книг польского учёного
Фадея Воланского, утверждавшего, что славяне имели письменность
ранее греков и римлян, а «любвеобильная» христианская церковь,
ещё раз подтвердив, что церковь – это орудие зла, лжи и ненависти.
А ведь, казалось бы, какое ей дело до того, была у славян письменность
ранее евреев или нет? Это абсолютно не её вопрос, но какова реакция!!!
Вера в еврейского бога – это единственное, что скрепляло кирпичики
государственной пирамиды имперской России. Однако не могла формально-ритуальная
церковь начётчиков заменить глубокое воздействие на психику, свойственное
ранним национальным религиям. Не могла глупость, даже ссылаясь
на Бога, осуществлять духовную власть. Не могла вера (чужая вера)
служить связующим материалом, если православных священников в
России презрительно называли «жеребячьим сословием». Не мог жандарм
в рясе представлять Бога, но представлял.
Оставаясь формально властной структурой, церковь всё более теряла
авторитет, а с ней деградировала и светская власть. Ущербность
идеологии и культуры компенсировалась усилением полицейского аппарата.
Весь этот процесс логично завершился октябрьским переворотом,
где марксизм принял на себя роль модернизированной «ереси жидовствующих»
– политэкономической пародии на учение Иисуса, отрицавшей не только
Бога, но и психологию человека, его биологические и культурно-исторические
особенности.
Марксизм, по словам Луначарского (Хаимова), был «пятой великой
религией, сформулированной иудейством». Практика показала, что
марксизм, как, впрочем, и всякая религия, созданная евреями, ошибочен.
В той же мере ошибочно и еврейское понимание демократии. Но сколько
ещё наций и культур будет уничтожено, пока человечество поймёт
ошибочность и этой идеологии?
«Комитету Помощи восточным иудеям приходили сведения, что русские
христианские церкви подвергались самому злостному осквернению
со стороны большевиков, но синагоги почти всегда оставались не
тронутыми и им не причинили никакого вреда», – отмечал Генри Форд.
«Мы ненавидим христианство и христиан, – говорил Луначарский,
– даже лучших из них следует считать наихудшими ближними. Они
проповедуют любовь к ближним и милосердие, что идёт вразрез с
нашими принципами... нам нужна ненависть. Мы должны научиться
ненавидеть, и только тогда мы сможем завоевать весь мир».
Поэтому – «В Полтаве было посажено на кол 18 монахов (все старше
70 лет – Н.О.) и затем на колу сожжены. Особенно жестоким пыткам
был подвергнут Архиепископ Пермский Андроник, которому были сначала
вырезаны щёки, выколоты глаза и обрезаны уши и нос... его водили
по Перми, затем бросили в реку». «Просто» потопили Гермогена Тобольского,
убили 75-летнего Архимандрита Родиона, предварительно скальпировав
старика... и т.д. и т.п. «Мне отмщение и аз воздам»? Православие
– религия самоубийц. Религия – это культура. А культура – это
судьба; судьба, предопределённая спекулянтом.
Предыдущая глава
—— Следующая глава
На
главную
|